В печати появились и названия организаций, занимавшихся вербовкой наемников. Некая Консультативная служба безопасности в Лондоне. Там же Британская добровольческая армия, созданная майором Полем Даниэлсом, бывшим полицейским с семнадцатилетним стажем, свихнувшимся на «красной угрозе». Он грозил, что Советский Союз, если его не остановить, скоро завоюет Англию, США и весь мир.
И, вербуя наемников на войну против «красных» в Африке, Даниэле заявлял, что, поскольку они защитники веры, называть их наемниками абсурдно, ибо они «крестоносцы» свободного мира.
В США наемников поставляла фирма «Феникс ассошиэйтс». В ЮАР их вербовал знаменитый своими зверствами на африканской земле Майк Хор по кличке Бешеный Майк, создавший клуб «Серые гуси». Во Франции дело было поставлено СЕДЕСЕ — ведомством Фоккара, и притом на солидную основу. Впрочем, ЦРУ и британская Интеллидженс сервис тоже не отставали от своих французских коллег, а кое в чем и опережали их.
Всего этого Петр еще не знал. Здесь, в Поречье, он видел лишь вершину айсберга, но догадывался, что самое главное пока еще от него скрыто. Догадывался и был полон решимости копать все глубже и глубже.
…Петр взглянул на часы. Шел уже четвертый час, близилось утро.
«Анджей давно уже должен быть на том берегу, — подумал он. — Только бы не напоролся на патруль федералов».
Не раздеваясь, устало бросился на кровать и почувствовал, что не в силах больше бороться со сном. Ему вспомнилось, что Жак, проводив его в номер, приказал своим телохранителям опять занять пост у лифта и не пускать никого, кроме своих…
«Своими» он называл офицеров Кодо-2.
Проснулся он, как ему показалось, тотчас же от громкого стука в дверь. Открыл глаза… В номере горел свет, а за незашторенными окнами было уже утро.
На пороге стоял Жак. Его лицо было серым от усталости, но при виде Петра он улыбнулся:
— Доброе утро! Спал не раздеваясь? Зря! Жак покачал головой:
— Судя по всему, нам скоро придется расстаться с этим комфортом!
Он вошел в комнату, снимая на ходу с плеча автомат. Потом сдернул со своей русой головы берет и плюхнулся в кресло. Потянулся, сладко зевнул и принялся тереть кулаками покрасневшие от усталости глаза.
— Ты не спал? — почему-то удивился Петр.
— Надо было дождаться возвращения разведчиков…
— Как Анджей?
— Стрельбы, по крайней мере, слышно не было, — опять зевнул Жак. — Разведчики говорят, что войска федералов оставили на том берегу только редкие заслоны н отошли.
— Значит… Эбахон добился успеха? — И Петру вспомнились слова Блейка, обещавшего полную поддержку Эбахону, как только он добьется первых успехов на фронте. Теперь деньги за нефть, за всю нефть, которую «Шелл» качала целый год в Поречье по соглашению с федеральным правительством, будут переданы Эбахону. Да, теперь этот человек с лихвой окупит свои затраты на наемников, и если ловко повернет дело, а это-то уж он сможет, особенно с помощью Аджши, то, глядишь, сумеет стать богатейшим человеком не только Гвиании, но и всей Африки.
— Успеха? — повторил за ним Жак. — Да, пожалуй… Но неизвестно, чем этот успех еще обернется.
Жак усмехнулся:
— В пять утра Штангер созвал совещание. Чтобы поднять дух населения, он объявил, что будет платить по три шиллинга за каждого похороненного федерала. За тех, кто погиб в прошлую ночь и погибнет в будущем!
— Ого!
— Но самое забавное случилось дальше. Хитрые подданные короля Макензуа предъявили счет почти за пять тысяч могил, хотя всем известно, что федералов погибло от силы ну сотни две, не больше! — Жак засмеялся. — Конечно, обмануть белого человека никогда не считалось в Африке зазорным, но чтобы так нагло…
— И что же? Заплатил?
— Заплатил! И сегодня с утра радио уже вовсю трубит о пяти тысячах вандалов, преданных земле доблестными защитниками Уарри. Но это еще не все. Узнав о данных разведки, Штангер объявил, что послезавтра форсирует Бамуангу и двинет нас на Луис, чтобы с ходу захватить его, пока федералы маневривуют где-то слева, справа, впереди, позади.
Жак встал, вытянул впереди себя руки, несколько раз присел, затем сделал еще два-три упражнения, разгоняя сонливость.
— Надо готовиться к наступлению: Штангер с утра поехал инспектировать позиции.
— Значит… наступление все-таки состоится?
— Состоится. Кэннон поддержал Штангера, а у него сейчас ударная группа — больше сотни англичан и американцев. В Африке это все еще кое-что значит. Кстати…
Он расстегнул нагрудный карман своей куртки вынул оттуда сложенный вдвое листок бумаги и протянул Петру:
— Твой пропуск. Подписан Штангером от имени президента. Отныне ты считаешься иностранным корреспондентом, аккредитованным при моей персоне и находящимся под моей юрисдикцией. Доволен?
Петр взял листок, развернул, быстро пробежал глазами машинописный текст, украшенный печатью — череп и кости — и какой-то закорючкой, означающей подпись главнокомандующего вооруженных сил Республики Поречье генерала Рольфа Штангера.
— Я позвонил президенту, он ведь в восторге от моих полководческих способностей, и сказал ему, что не могу прожить без тебя и часа, — продолжал Жак. — Он так обрадовался, что ты нашелся да еще на этом берегу, что сам предложил мне взять тебя под опеку… и под честное слово, что ты не сбежишь.
— И ты… дал за меня честное слово? — нахмурился Петр.
— Но ведь это же мое честное слово, а не твое! — успокоил его Жак. — А потом трубку взяла Элинор и спросила, как твои дела. И еще спросила, где похоронили Боба. Я рассказал ей, как найти его могилу: на африканском кладбище, простая бетонная плита без имени. Ведь когда сюда придут федералы, они не оставят на этой земле даже наших костейТ А кто сможет объяснить им, что Боб никогда, в сущности, не был наемником? — В голосе Жака была горечь. — Ладно. Позволь-ка мне принять у тебя душ, да пойдем завтракать.
ГЛАВА 9
Но до наступления, начать которое было решено на совещании у Штангера, дело дошло не через день, а через пять. И почти каждый день на аэродроме в Уарри приземлялись тяжелые транспортные самолеты, доставлявшие наемников и ящики с оружием, боеприпасами, медикаментами.
Вновь прибывших распределяли по командам, и «полковники» — так и не иначе именовали себя Кэннон, Гуссенс и другие — сходились в едином мнении: солдаты это были никуда не годные.
— Молокососы! Подонки! Дерьмо! — ругался Жак: в Ко-до-2 теперь уже было не полтора десятка, а больше сотни расхлябанных парней, никогда не имевших никакого понятия о дисциплине и не собиравшихся подчиняться кому бы то ни было. — Кончится тем, что я прикажу своим черным разоружить их и отправить назад первым же самолетом! — грозил он. — Они мне разлагают всю команду!
Сам Жак все эти дни носился по трем своим батальонам, расположившимся на правом фланге обороны, вдоль берега Бамуанги, распределяя пополнение.
Ставшие командирами батальонов Жан-Люк, Браун и Кувье смотрели на новичков проще, больше полагаясь на своих «ветеранов» — хорошо обученных командосов. Настроение у них было боевое. За разгром федералов Кодо-2 получила премию: по пятьсот фунтов каждому белому и по двадцать пять — черному. Штангер лично перед строем, торжественно вручал деньги каждому.
Впрочем, Эбахон надеялся вскоре пополнить свои валютные запасы. Мистер Блейк сдержал свое слово — сто миллионов фунтов были переведены на имя «его превосходительства президента Республики Поречье маршала Дж. Эбахона», а после броска на Луис — через Бамуангу… «Шелл» обещала не поскупиться!
Да, дела пока шли неплохо. Федералы попытались было высадить морской десант в Данди, нефтяной столице Поречья, но были отбиты, а два транспорта и одна канонерка из состава и без того небольшого флота Гвиании погибли под огнем береговой артиллерии. Правда, разведка доносила, что федеральные войска движутся к северной границе Поречья, поэтому Кодо-1 и 3 пришлось срочно перебросить туда вместе с двумя дивизиями, только что сформированными из добровольцев. Три дивизии вместе с Кодо-4 держали оборону Данди, и, как показывали события, довольно успешно.