Я повернулся к двери со словами:
— Пошли, Джордж, поедем в Уотертаун и напечатаем там эти материалы.
Глава 23
Мы вернулись из Уотертауна вскоре после шести. Уолтер и Фил Катц играли в джин, и, по-видимому, Фил выигрывал. Джордж понаблюдал за тем, как Фил раздает карты для новой партии, затем важно кивнул и сказал:
— Тридцать восемь центов.
— Да, — сказал Фил. Этот старый проигрыш до сих пор не давал ему покоя, напоминание о нем со стороны Джорджа задевало его сильнее, чем, как мне показалось, в прошлый раз.
А Джордж тем временем растянулся на моей постели, во всегдашней своей позе "бревном", и, сонно улыбаясь, уставился в потолок. Каждый раз, когда у Джорджа выдавалась минута отдыха, он всегда поступал именно так.
Уолтер посмотрел на свои карты и сокрушенно покачал головой:
— Последняя партия, Фил. — Потом повернулся ко мне:
— Ты уже ел?
— Перекусил на обратном пути.
— Пошли выпьем пива.
— Охотно.
Фил ловко обыграл Уолтера, набрав сорок семь очков, и Уолтер полез за бумажником. Он вынул три долларовые бумажки, получил мелочью сдачу и, бросив монеты в бумажник, сказал:
— Мы скоро вернемся.
— Алкоголь, — сонным голосом произнес Джордж, — вреден для организма.
Мы вышли наружу, и Уолтер сказал мне, чтобы я сел за руль.
— Не в сторону города, — сказал он, — в противоположную. В миле отсюда я видел местечко, на вид весьма неплохое.
— Проверим.
По дороге мы оба молчали, поглощенные своими мыслями.
Бар оказался приземистым желтым кирпичным зданием с посыпанной щебенкой автомобильной стоянкой перед входом. На щите перед входом красовалась неоновая надпись: "Гостиница "Танго". На стоянке были два "плимута", "шевроле", микроавтобус "фольксваген" и перед самым входом старинный "паккард". Мы поставили с ним рядом свой "форд" и вошли внутрь.
Главный зал был большой, с баром в форме подковы. Бар находился в левой части зала и занимал большую часть его пространства. Вдоль одной из стен стояли маленькие столики, а широкий дверной проем в задней стене вел в соседний зал, сплошь заставленный рядами столиков. Справа у входа был стол для игры в шаффлборд, а у противоположной стены громоздились ящики с пивом.
Женщин в зале не было. Шестеро или семеро мужчин в рабочей одежде сидели за стойкой бара, а еще четверо играли в шаффлборд. Бармен был низеньким, крепко сбитым и совершенно лысым человечком. Его лысина отсвечивала янтарным блеском в косых лучах света.
Уолтер повел меня вдоль стойки в самый ее дальний конец, где можно было спокойно поговорить. Ящики с пивом стояли у нас за спиной, стена была справа, а ближайший посетитель сидел слева от нас через четыре табурета.
Мы заказали "Будвайзер". Бармен подал нам пиво, получил с Уолтера деньги и вернулся к посетителям на другом конце подковы. Уолтер отхлебнул пива, улыбнулся и сказал:
— Ну? Ты хочешь рассказать мне об этом?
— Что? О чем рассказать? — Я сам чувствовал, как фальшиво выглядит мое удивление.
Он еще шире улыбнулся, покачал головой и похлопал меня по спине.
— Пол, — сказал он. — Ты хороший парень. Я рад, что доктор Ридмен прислал тебя к нам.
— Ты рад?
— Ты когда-нибудь подумывал о постоянной работе в профсоюзе?
Я никогда над этим не задумывался, и его вопрос явился для меня полной неожиданностью, поэтому я ничего не ответил.
— Ты подошел бы для такой работы. Ты интеллигентен, находчив, и у тебя хорошее, честное лицо.
— Ну, — сказал я.
Он подтолкнул меня локтем и громко засмеялся:
— Работа не всегда такая, как в Уиттберге, Пол. Обычно немного получше.
— Не сомневаюсь.
— Ты должен это обдумать, — сказал он.
— Но ведь мне еще нужно получить мою степень.
— О, конечно! Ты должен завершить учебу. Тебе необходимо университетское образование, Пол. Если ты хочешь чего-нибудь добиться в нашей жизни, тебе необходимо иметь диплом.
— Я думаю точно так же.
Уолтер говорил совершенно серьезно, и эта его серьезность на сей раз не была напускной.