— Ну а так, навскидку, на взгляд опытного многолетнего наблюдателя, каким являетесь вы?
— Да и навскидку народ российский вовсе не состоит сплошь из шизофреников, алкашей или дебилов. Пропорция психопатизма на душу населения у нас остается в пределах средней общечеловеческой нормы — примерно такая АС, как, скажем, во Франции.
"Свадебные песни наши похожи на вой лохоронный"
— А в чем особенность нашего национального психопатизма, его, так сказать, изюминка?
— Российская общественная психопатология очень сильно укоренена на уровне межчеловеческих, межличностных отношений. Тут по множеству измерений давно плохо, преемственно плохо.
Еще первые западные путешественники в Московию отмечали, что жители этой страны — люди сильные, добрые, искренние, щедрые и веселые, но в то же время буйные и жестокие, непредсказуемые, неверные слову, и меж собою завистливы и недружны настолько, что к чужакам лучше относятся, чем к своим, ближним, родным.
С младых ногтей Россия живет в усобицах — старое это слово обозначает распри и тяжбы, разборки и войны именно между своими, недоверие и вражду вместо взаимовыручки и поддержки. Болезнь разобщенности, рассогласованности. Мы все давно в этом живем, все страдаем оттого, что в стране вот уж сколько веков никак не могут установиться если не искренние, то хотя бы культурные отношения между государством и населением, между сословиями, между национальностями, между дельцами, между продавцами и покупателями, между пешеходами и водителями, между политическими оппонентами, между полами, между соседями…
В социальной среде, особенно в больших городах, царит хамство. Агрессивность людей друг к другу, в определенной доле присущая всем народам и странам, у нас имеет варварские, брутальные формы, не уравновешиваемые системой общественных балансировок — культурой отношений. Всюду есть угнетение младших старшими, подчиненных — начальниками, но наша армейская дедовщина не имеет себе равных в мире.
Семейная жизнь пребывает в давнем кризисе, о котором еще Пушкин писал с горечью: "Несчастие в жизни семейной есть отличительная черта русского народа. Свадебные песни наши похожи на вой похоронный"…
— Но почему же так, почему?..
— Тяжкая судьба маргинала…
— "Маргинал" — заглянем в словарь?..
— Находящийся на границе между различными средами, обществами или мирами; находящийся на меже, на распутье, на грани, на переходе… Слишком широка страна моя родная. Слишком много в ней разнородных начал, не вошедших в гармонию, не оцельненных…
И вот поэтому-то, наверное, общественному организму нашему для пробуждения лучших его качеств нужны чрезвычайные положения, борьба не на жизнь, а на смерть. Здоровье и богатырская сила народа российского с наибольшим размахом проявлялись в отечественных народно-освободительных войнах, в авралах восстановления после разрух, под железной пятой психопатов-диктаторов… Труднее всего дается мирная, спокойная, нормальная жизнь, почему-то она неминуемо протухает. Дружить не «против», а «за» — не выходит…
Ген административной дебильности: старый совет профессионалам вранья
— Как вам кажется, предстоят ли стране еще потрясения? Какова вероятность новых гражданских взрывов, переворотов?
— Вероятность такая есть. Повышает ее наследственная для российских правителей и администрации болезнь: психологическая дебильность. Власть предержащие не понимают и не хотят понимать власть претерпящих и не находят нужным учитывать их состояние.
А одно из коварнейших свойств народа российского: выносливость и терпение, казалось бы, безграничные. Зато потом — год девятьсот пятый, год девятьсот семнадцатый… Когда будет вновь перейден предел, худо будет.
— Самый страшный наследственный порок нашей власти — вранье. Солженицын еще при советской власти призвал народ "жить не по лжи"…
— На свете еще не бывало власти, которая бы не врала. Но наша российская власть и врет топорно, врет глупо — как врала при царе, как врала при Сталине, при Хрущеве, при Брежневе, при Горбачеве, при Ельцине, так врет и сейчас — непрофессионально.
— А в чем, позвольте узнать, заключается профессионализм в сфере вранья?
— Не только в том, чтобы делать это с минимальным риском разоблачения, а на случай разоблачения заготавливать алиби. Главное правило сформулировано Макиавелли: "Государь, обманывай подданных ровно настолько, насколько они сами желают обманываться, но не более".
— Ври в меру спроса, стало быть, но и только?.. А как вы думаете, величина желания народа быть обманутым, его масшабы с историческим развитием как-то меняются?
— Медленно, но верно все общества помаленьку взрослеют. Эпохи дедов-морозов минуют, однако и взрослым тоже нужны сказки, нужны иллюзии…
Для развития главное — возможность знать правду, доступность истины. Для этого и предназначена демократия и свобода слова.
— Насильно истиной не накормишь…
— Никогда, никого и ни в коем случае.
— Завершая основную тему нашей беседы — разрешите задать дурацкий вопрос. Говорят, дуракам везет и спокойно спится. А какому народу лучше живется — умному или глупому?..
Будучи за границей, всюду я убеждался, что народ тамошний не умнее нашего, а, скорее, наоборот, и даже очень наоборот. Особенно это заметно как раз в самых богатых и благополучных странах: в США, Канаде, Швейцарии, Австралии…
Ей-богу, порой мне казалось, что основная масса населения там по уровню умственного развития приближается к учащимся наших вспомогательных школ — дебилам, олигофренам. Я преувеличиваю, конечно, но, право же, не намного…
Было жутко обидно: почему же эти самодовольные ограниченные тупари так хорошо устроены в экономическом и социальном плане, а наш талантливый народ с таким изобилем ярких индивидуальностей живет как дурак-бедняк?
— В чем же тут фокус, разгадка парадокса?..
— Я сам над этим думаю постоянно. Ответа еще нет, есть только предположения… Видимо, построить эффективный, прочный, надежный социальный организм, как и хороший надежный дом, легче из незатейливых кирпичиков, чем из драгоценных камней разной формы.
— Требуется гораздо больше труда и изобретательности для взаимной подгонки…
— Вот-вот — и упомянутая болезнь нашей истории во многом связана именно с этими трудностями взаимоподгонки человеческих составляющих, со-единения единиц в со-общество. Если это удастся, а качество и разнообразие индивидуальностей не пострадают — получится потрясающий, небывалый человекодворец…
Прервемся на сладкой ноте мечты?..
Нам больше не на что пенять, самих себя перехитрили. Умом Россию не понять без помощи психиатрии…
Сквозняк
(главы из романа)
Этот роман я писал урывками, по ночам, он был моею отдушиной после работы с пациентами.
Полный текст нигде не публиковался.
Художественная реальность сама себя строила, и я поражался, как свободно она включает в себя все, что было и есть, что могло или может быть, но ни в коем случае не позволяет себе быть просто правдой, чтобы не умереть от пошлости.
Нет человека, который (вне рамок своей профессии) не был бы легковерным.
ЕСЛИ ВЫ обратили внимание на эпиграф, уважаемый читатель, то, возможно, заметили осторожные скобки, неуверенно помечающие в океане всеобщего легковерия островки, защищенные скалами знания или, скажем поосмотрительнее, рифами компетентности.
Я бы все же, пожалуй, скобки эти раскрыл и добавил: в своей профессии человек хоть и не легковерен, зато, как правило, суеверен. В литературе — особо.