Да и что общего могло быть у него с этими варварами, суетившимися сейчас на палубе низкобортной шхуны? Широкоплечие, бородатые, закутанные в шкуры, вонявшие рыбой и перегаром… Ну уж нет. Он уже не Скарид… Что бы не думали другие, кем бы не называли, он — уже совершенно другой человек.
И кто теперь вспомнит прежде великий клан? Замок их разрушен, имения разорены и отошли недостойным. Линия рода угасла, срубленная, словно ветви дерева, межклановой враждой и вечными семейными склоками. Вся родня перебита, ни матери, ни отца давно нет в живых, а он… давно не чувствует связи с тем местом, где появился на свет. Давным-давно, в шумном замке, наследником великого рода…
Виррок приехал сюда принимать положенный ему титул — настало время, мальчик стал мужчиной. Но что значит титул без земель и народа? Обычная условность, ради которой не стоило отправляться в такую даль. Но и тюремщикам своим он больше не был нужен. Вирроку пришлось покинуть страну, где он вырос и получил образование, где наравне со своими сверстниками строил планы на будущее, мечтал прославиться как великий герой. Хотел стать рыцарем, совершать подвиги во имя дамы сердца, прекрасной принцессы Фэнрара. Но вновь вмешалась грязная политика, обязательства, вновь его судьбу вершили другие люди.
— Ля Виррок, — ерничая, обратился к нему один из бородатых матросов шхуны. Это шутовское "ля" было переделкой Фэнранского языка, где многие предлоги начинались на букву "л". И эти грязные Скариды считали верхом остроумия ставить перед каждым словом ненавистное "ля". — Мы прибываем в ля порт. Не соизволите ли собрать свои ля вещички? И не задерживаться на нашем судне лишней минуты… Ля!
Виррок, смерив усмехающегося верзилу презрительным взглядом, отправился в маленькую каморку шхуны, что считалась его "каютой"… Неотесанные варвары!
***
Спустившись по узкому и пружинистому трапу на причал, молодой восемнадцатилетний парень сразу же попал в обитель злых духов. Ну а как еще назвать порт города дикарей?
Десятки людей живым потоком заполняли узкие улочки, толкали Виррока локтями, наступали на ноги, дергали за сумку — будто и не замечая, что одет он совсем иначе, как зажиточный и благородный господин. Да он таковым и являлся, даже по их меркам — глава клана, пусть и молодой, должен вызывать уважение и требовать к себе соответствующего отношения… И не важно, что клан давно распался, и что он сам не особо ценил этот титул — другие обязаны!
Хотя, сколько ужасных слухов доходило до него даже о вождях… Как часто они вели себя, будто самые обычные простолюдины, не соблюдая ни обычаев, ни традиций, забывая само понятие воинской чести и доблести. Чего уж тогда ждать от их народа? Придется привыкать к тому, что отныне он не в цивилизованной стране, а потому о манерах и этикете следует забыть. Иначе его просто неверно поймут…
Поправив на плече вещмешок гвардейца (правда, без каких-либо отличительных знаков), Виррок постарался побыстрее убраться из шумного и суетного порта.
По сути, у него даже не было никаких дел в этом городе. Не нужно было подтверждать свою личность, заполнять какие-либо документы, отмечаться о прибытии. Скариды, до глупости суеверные, считали, что принять чужое имя — значит навлечь на себя страшную кару, а потому никогда бы не стали врать и не нуждались в документах. Виррок мог запросто сказать, что он наследник рода Бараморов, и никто бы не заподозрил его во лжи. А если такой человек все же найдется, то все решит «суд богов» — поединок на смерть. Но в умении пользоваться своей рапирой Виррок не сомневался. Какой бы неуклюжий битюг не вышел против него с излюбленным оружием всех местных — топором, постоять за себя он сможет…
Да и кому дело будет до наследника вымершего рода или того, кто им назовется? Разве что в шпионаже заподозрят, как те самые матросы, что стали вынужденными попутчиками по дороге сюда. Но и они ни разу не сунулись, лишь скалили белые зубы и отпускали злые шутки.
В любом случае, место, куда он направлялся, было открыто для всех. А испытание, что ждет его перед началом обучения, избавит от лишних вопросов… или отнимет жизнь, спалив его тело в огне. Третьего не дано.
— Кхм, уважаемый, — обратился Виррок к одному полному, бородатому торговцу… бородатому, как все вокруг. Рыжеватые волосы на его лице были заплетены в несколько косичек и оттого выглядели несколько аккуратнее. Но все так же непривычно. Мужчина неспешно, с ленцой повернулся к Вирроку, и тот задал свой вопрос: — Не подскажете, как пройти к школе наездниц?
— Как-то не по-нашему ты говоришь, — с сомнением оглядывая парня, ответил торговец. — Чересчур… заковыристо.
— Я прибыл из-за моря.
— А на кой тебе школа? — с откровенным подозрением и даже угрозой в голосе поинтересовался торговец, еще пристальнее изучая собеседника. Виррок едва поборол желание резко ответить ему и поставить на место грубияна. Он вовремя вспомнил, что находится теперь в другой стране, с другими порядками, и подобный разговор — не повод вызывать на дуэль. Выдохнув и успокоившись, он ответил предельно честно:
— Хочу пройти испытание.
— Ты?! — удивился торговец. — Так это же только для Скаридов испытание. Любые чужестранцы горят, что хворост, спиртом облитый. Или ты не знаешь?
— Знаю, — сквозь зубы ответил Виррок. — Представь себе, я уроженец этих земель!
— Да что ты говоришь? — уже не скрываясь, стал насмехаться над ним торговец. Он видел перед собой лишь странного парня, скорее всего, блаженного. Аккуратно пошитая, прочная походная одежда. Рапира у пояса. Гладко выбритый подбородок, словно у неоперившегося юнца. Все это говорило о том, что перед ним чужеземец, который зачем-то хочет обмануть. И торговец задал вопрос, который должен был вывести чужака на "чистую воду": — Тогда из чьего же ты рода, сынок?
— Я наследник рода Бараморов, — зло бросил Виррок, ожидая что тут, на соседствующих с его имениями землях, имя одного из сильнейших кланов прошлого должно произвести должное впечатление. И оно произвело. Но вовсе не то, на которое рассчитывал высокородный наследник. Как не странно, никакого подобострастия или уважения в глазах торговца он не увидел, зато заметил удивление, которое переросло в сочувствие во взгляде.