– Мне тут очень нравится, – ответила я.
А что еще я могла сказать?
– Основатели Йонахлосси были очень прогрессивными людьми. Они основали этот лагерь в 1876 году, через одиннадцать лет после войны между штатами. Скажи, Теа, почему это было такое важное время в истории нашей нации?
По крайней мере, это я знала. Мой собственный прадед бежал от той войны.
– Потому что Юг был невероятно беден. Для него это был ужасный период. Все стремительно менялось, и участь Юга не мог предсказать никто.
Я произвела на нее впечатление.
– Да, – кивнула она и начала рассказывать мне о Луизе Белл и ее муже Хейнсе, у которых не было своих детей, но которые возложили на себя миссию предоставить девушкам возможность летнего отдыха, что в условиях стремительно меняющегося (она использовала мою терминологию) мира было очень важно.
На Севере уже существовали подобные лагеря, как для мальчиков, так и для девочек. Были лагеря и на Юге, но только для мальчиков. Беллы заметили этот пробел и решили его заполнить. Лагерь стал пользоваться такой популярностью, что постепенно превратился в школу.
Мне казалось, что я слушаю лекцию, которую миссис Холмс повторяла столь часто, что выучила наизусть. Но тут она замолчала и посмотрела на меня так пристально, что мне стало не по себе.
– И вот теперь для одних девочек Йонахлосси – лагерь, а для других – школа, – продолжала она. – Но в любом случае это место, где девушки готовятся стать настоящими леди. Потому что, Теа, чтобы стать настоящей леди, необходимо потрудиться. Это не происходит само собой, как по мановению волшебной палочки. – Она щелкнула пальцами и покачала головой. – Все как раз наоборот. В нынешней шаткой ситуации, – подытожила миссис Холмс, – роль леди важна, как никогда прежде.
Разумеется, она имела в виду экономический кризис. Мне стало жаль Беллов, у которых не было детей и которые посвятили свою жизнь молодежи. Должно быть, у Луизы были какие-то проблемы со здоровьем. Я уже почти не слышала, о чем говорит миссис Холмс. С тем же успехом она могла бы говорить по-гречески. Роль леди важна, как никогда прежде?
– А название? – спросила я, потому что миссис Холмс выжидательно смотрела на меня. – Йонахлосси?
– А-а… – миссис Холмс неопределенно помахала рукой. – Старое индейское имя. На самом деле оно не имеет к лагерю никакого отношения. Это кличка лошади миссис Белл.
Я ожидала, что она начнет рассказывать мне о том, как проходит обучение верховой езде. Я даже заулыбалась. Саси тоже назвали старым индейским именем. Это сделала мама, поскольку мне не удалось ничего придумать. Это было мускогское слово, означавшее «находится там». К примеру, там находится цветок. Именно этот пример привела мама. Я отчетливо запомнила даже интонацию, с какой она это произнесла.
– Я надеюсь, тебе здесь понравится, – сказала миссис Холмс.
Опершись локтями о стол, она стиснула свои маленькие ручки и снова серьезно посмотрела мне в глаза.
– Я уверена, что так и будет.
Мне действительно начинало здесь нравиться. Мне понравилась история о Луизе Белл. Теперь, когда я знала, что Йонахлосси назвали в честь лошади, лагерь казался мне более приветливым местом. Но мысли о маме и Саси снова привели меня в уныние.
– Твоя мама тоже так подумала.
На секунду я совершенно растерялась. Она что, читает мои мысли?
– Твоя мама – моя подруга. Моя старинная подруга.
Этого не могло быть. У моей матери не было никаких старинных подруг. Кроме нас, она ни в ком не нуждалась. Сколько раз я слышала от нее, что во Флориде, в этой глуши, они с отцом обрели свою собственную, личную утопию!
– У тебя ее волосы, – произнесла миссис Холмс, и я поняла, что она говорит правду. Она действительно была знакома с моей мамой.
– Мы вместе учились в пансионе, – продолжала она. – В Роли[3]. В пансионе мисс Пети.
У меня все расплылось перед глазами, и на мгновение мне показалось, что у меня приступ аллергии, как у одного из папиных пациентов. На укус пчелы или какие-нибудь ягоды.
Я прикусила губу. Мне стало тяжело дышать. А потом я заплакала.
– О Теа, я не хотела тебя расстраивать! Твоя мама разве не сказала тебе, что мы с ней знакомы?
Я покачала головой.
– Да, я все о тебе знаю. Она мне доверилась. Любое другое место было бы для тебя неподходящим. – Миссис Холмс помолчала. – Теа, мы друг друга понимаем?
Я кивнула.
– Пожалуйста, посмотри на меня.
Я выполнила ее просьбу. У нее были миндалевидные глаза. Мне трудно было поверить в то, что в эти же глаза когда-то смотрела моя мама.