- Лучше бы ты Степлера с собой взял, - сказала сестра в конце концов. Про Дину она даже не упомянула. Проклятая гадость ненавидела ошейники всей ненавистью бывшего раба, а без поводка дальние путешествия превращались в короткие перебежки от куста к кусту. Что она там пыталась обнаружить, чёрт его знает.
- Он хороший, - я нашёл чистый участок на башке дракончика и почесал. Комок грязи довольно забулькал, - Видишь? Вот только не представляю, как это потом отмыть...
- На обратной дороге брось в реку, - посоветовала Вера, - Он умеет плавать и очень даже неплохо. Ладно, пошли, посмотришь, раз уж загорелось в одном месте. Этого, как его, Кусаку, брать будешь?
- Да нет, пусть тут посидит, - я набросил поводок на ручку автомобиля и дракончик тут же плюхнулся на пузо и попытался спихнуть намордник. - Сиди смирно. Сидеть, я сказал! - скотинка уставилась на меня пуговками глаз, а потом заскребла лапами и разместилась на пятой точке, - Вот так, молодец. Будем дома - дам сахару.
- Гляди-ка, слушается, - с непонятной интонацией протянула Вера, - Вот и мне показалось пару раз...
Она не стала продолжать, но вроде бы я понял. Мне тоже казалось, что дракончик понимает некоторые фразы, обращённые непосредственно к нему. В частности, он очень долго сопротивлялся, когда я цеплял ему намордник и даже пытался укусить. Вплоть до того момента, пока я не пообещал оторвать упрямой скотине её голову. Пошутил, естественно. Может быть. Однако, пакость тут же успокоилась и больше не сопротивлялась.
Мы поднялись на вал, образовавшийся после взрыва и я смог оценить масштаб разрушений. Странно, при такой мощности ба-баха вообще ничего не должно было уцелеть, а тут осталась почти целая кабина, до половины углубившаяся в почву. На поверхности остался кусок овальной конструкции голубого цвета. Но если обиталище пилотов я ещё мог как-то идентифицировать, то толстые жгуты проводов иди чего-то схожего с остатками гофрированной трубы пятиметрового диаметра поставили в тупик. Что это? Ошмётки этого непонятного "чего-то" лежали на всём протяжении глубокой траншеи, протянувшейся через недостроенную трассу. Честно говоря, складывалось впечатление, будто поперёк дороги ползла исполинская змея. А потом наползла на мину и получилось, что получилось.
Когда я поделился с Верой своими мыслями, она уважительно посмотрела на меня и кивнула.
- Тут ты в точку. Машина, эта самая и выглядела, как змеюка.
- Ты то откуда знаешь? - я удивлённо уставился на сестру, - Сама же говорила, что приехала только после взрыва.
- Ну, - Вера выглядела смущённой, точно девочка, пойманная на горячем и тут же принялась тараторить, запинаясь на каждом слове, - Иван мой - опытный охотник и следопыт. Вот он, по следам движения и определил. Да и я же - биолог, разве не знаю, как змеи ползают?
Угу; Иван - следопыт, сестра - биолог, а меня тут, судя по всему, держат за болвана.
- Пилот где находился? - спросил я, оставив скользкую тему.
- В кабине, - Вера облегчённо вздохнула и полезла в воронку. - Спускайся, покажу.
Естественно, стоило ступить на наклонную поверхность и колени тотчас подломились. К счастью я догадывался, чем могут закончиться все эти альпинистские штучки, поэтому успел отклониться назад и съехал вниз вполне комфортно. Правда, едва не зацепил вовремя отпрыгнувшую Веру.
Хм, а грунт-то превратился в настоящее стекло. Нехилый тут жар бушевал!
- Жарко здесь было, - заметил я и покряхтывая поднялся на ноги. - На ядрёном реакторе что ли ехали эти твои пришельцы?
- Я тут оказалась через полчаса, после взрыва, - сестра придержала меня за плечо и отряхнула штаны. - Стой спокойно. И никаким жаром даже не пахло. Что с почвой случилось - не знаю, может сработали какие-то защитные механизмы. Внутрь заглянешь?
- Нет, обратно полезу, - проворчал я и подошёл к кабине. Она оказалась несколько больше, чем виделось сверху. - Ни окон, ни дверей...Ну, то есть дверь то всё-таки имеется.
Стоило заползти через узкий ход, наполовину перекрытый наглухо застрявшей синей пластиной и стало ясно, почему машина не имеет окон. Голубое яйцо оказалось полностью прозрачным, так что я мог лицезреть и Веру, оставшуюся снаружи, и недра земли, куда воткнулась кабина. Чёткость, однако, просто потрясающая! Если бы ещё не густая сеть мелких трещин...А снаружи не видно, ни одной.
Так, посмотрим, как устроен быт пришельцев-неудачников. Пара кресел, напоминающих пилотские ложементы. Одно густо измазано застывшей кровью, вполне себе человеческой. Уж я такого добра успел навидаться, в своё время. Второе - чистое, но на обоих креслах широкие ремни лежат так, словно их расстёгивали в дикой спешке. И кровавый след уходил прямиком к дверям. Остался даже отпечаток ноги. Тридцать пятый, тридцать шестой - не больше. Хм. У Веры - тридцать восьмой. Посмотреть, какой у Ивана? Смешно...
Перед креслами прежде располагалось нечто, подобной панели плазменного телевизора. Сейчас эта штука, вдребезги разбитая и выкорчеванная из крепежа, лежала на полу и вполне очевидно восстановлению не подлежала. Ещё в кабине имелись два надёжных фиксатора, в одном из которых оставался серебристый ящик, типа такого, в котором мне принесли Кусаку. Второй крепёж оказался пустым. Понятно, по какой причине. Больше смотреть оказалось не на что. Разве на сестру, которая открывала рот, обращаясь к небу. Судя по отдалённым крикам, Иван не сделал чего-то, что был обязан сделать. Всё, как прежде. В детстве, почётную должность неумехи, провалившего задачу, всегда занимал ваш покорный слуга.
Выбравшись наружу, я застал лишь окончание сценки, в которой якут безмолвно разводил руками, а Вера сулила ему веские ужасы, вплоть до встречи с духами загробного царства. Кстати, Иван действительно несколько суеверен. Сам видел, как он просил прощения у застреленного медведя и обещал покойнику какие-то мистические ништяки.
- Ну и что? - спросила Вера и я ощутил напряжение в её голосе.
- Ну и всё, - я отряхнул руки и посмотрел вверх. Блин, это же карабкаться придётся! - Когда-нибудь тебя отыщут уфологи и станут грызть. А я отойду в сторонку, чтобы знала, как скрывать тайны от общественности.
- Саша, - очень спокойно сказала Вера. - Если ты успел забыть, на каких условиях нас пустили в эту жопную жопу мира, то могу напомнить. Мы сидим тут спокойно и не отсвечиваем. От слова: совсем. Если сюда прибудут уфологи, экологи или какие-то хренологи, то они обязательно найдут базу за рекой. Тогда нас тут всех скопом и прикопают. Подумать только: я - женщина, вынуждена объяснять подобные вещи военному человеку.
- Бывшему военному, - проворчал я и став на четвереньки, пополз по скользкому склону. - Левая ручка, ступай, левая ножка, ступай...
К счастью, на полдороге меня стукнули по носу концом не слишком чистой верёвки и остаток пути прошёл много веселее. Правда, ноги всё равно дрожали и пришлось немного посидеть на старом трухлявом пне у дороги. Иван помог выбраться Вере, после чего присел рядом, пытливо вглядываясь в моё лицо.
- Что думаешь? - спросил он.
Я посмотрел на его сапоги. М-да, сорок второй. Якут вырос великоват, как для своих. Всё же один из родителей - русский, что и говорить. Ну прямо таки заговор молчания.
- Ничего. Отдыхаю, - я перевёл дух. - А ну, покажи, где эта штука появилась.
Легче не стало. Подорванная машина действительно оставила след, напоминающий борозду от проползшей змеи, причём начинался он так резко, словно там стояла невидимая стена. Впрочем, кое что интересное я всё же заметил. У самого обрыва борозды блестел участок оплавленной почвы. От него отходила тонкая полоска в сторону воронки. Не знаю, каким именно оружием здесь воспользовались, но странный аппарат, вполне очевидно, подорвали некие недоброжелатели.
Очаровательно! Значит окрестность нашей жопной жопы, как окрестила её Вера, превращается в зону боевых действий. А если эти уроды поползут из всех щелей и начнут шмалять направо и налево? А потом прибудут безопасники и мёртвые позавидуют живым? Эхе-хе....