Дружинники положили на камень четыре вязанки хвороста, а на них – связанного барана. Он слабо блеял.
– Перун, окажи нам помощь! – воззвал Всеслав, подойдя к барану с ножом. Дуб зашелестел, как всем показалось, вполне себе дружелюбно. Тогда Всеслав перерезал горло барану. Обильно хлынула кровь. Когда она вытекла, два дружинника с двух сторон подпалили хворост, и от барана вскоре остались одни лишь кости. Пока огонь пожирал его, руссы пели какой-то славянский гимн. Затем путешественники вновь сели в ладьи, чтобы перебраться на другой остров.
Этот другой был длиною почти с версту, шириною же не превосходил кое-где десяти шагов. Его окружали заводи, сплошь заросшие тростником. Лучники набили в них много уток. Настася зажарила одну из них Иоанну так, что тот даже и не заметил, как съел её. Грянул пир. Он не стих и ночью. Напились жутко. Даже Всеслав пару раз упал, пойдя проверять дозоры. К утру вино, взятое в Константинополе, вышло всё, и волей-неволей пришлось возобновить путь. Калокир был этому страшно рад. Он уже не мог больше пить и слушать Настасю, которая приставала к нему с упрёками в эгоизме и равнодушии.
Во второй половине дня пять кораблей вышли из камышей Лимана в синий простор Днепра. С обеих сторон от него простиралась степь, правый край которой примыкал к Волге, левый – к горам Карпатским. Теперь путь лежал на север. Там была Русь. Калокир, стоя на носу корабля, смотрел в равнинную даль. Что ждёт его там, за линией горизонта? Какие неведомые опасности, поражения и победы? Днепр был очень быстр, однако гребцы без труда справлялись с его течением. За второй излучиной, на холме восточного берега, показался маленький городок. Чуть ниже его, посреди Днепра, виднелся песчаный остров. Крошечный город был обнесён каменной стеной с четырьмя высокими башнями. Рядом с ним в степи пасся табун коней. От ворот тянулась дорога к пристани над Днепром. Сколочена пристань была из брёвен. Четыре девки, стоя на самом краю её, полоскали в реке одежду, а полтора десятка мужчин вытаскивали из лодок корзины с рыбой.
– Чья эта крепость? – спросил Калокир у Всеслава.
– Княжеская. В ней главный – варяг Улеба. Я оставляю ему коней. Сейчас мы их заберём.
Заметив корабли, девушки собрали бельё и почти бегом устремились к городу. Рыбаки взглянули из-под ладоней, и, распознав, чьи суда идут, спокойно вернулись к своему делу. Из ворот крепости вскоре вышли десятков пять рослых воинов без доспехов, но при мечах. Впереди шагал невысокий, но очень крепкий на вид варяг с длинными усами, одетый весьма богато. На поясе у него висела большая сабля. Тем временем, рыбаки потащили корзины в город, а корабли Всеслава подошли к пристани и легонько ударились о её сосновые брёвна. С каждого сбросили по два якоря. Всеслав, Хват и ещё шесть воинов спрыгнули на причал, к которому подошли защитники крепости. Длинноусый варяг протянул купцу могучую руку.
– Привет, Всеслав, – произнёс он басом.
– Здравствуй, Улеба, – сказал торговец, стиснув ему ладонь с куда большей силой, чем стискивал, например, ладонь Калокира, – как у тебя дела?
– Какие тут могут быть дела?
Дав такой ответ, варяг пожал руки всем остальным, сошедшим на пристань. Те обнялись с большей частью тех, кто вышел из городка.
– Что, ханы воюют? – спросил Всеслав.
– Точного ответа тебе не дам, – качнул головой Улеба, – но дам совет. Отправь верхового в Киев. Пусть вышлют тебе навстречу сотни две-три бойцов.
Калокир, услышав эти слова, подумал: «Я прав был – весть обо мне летит по степи с быстротою ветра. Надеюсь, что Святослав воспримет дело всерьёз!»
– Лошадки твои все целы, – сказал Улеба Всеславу.
– Не растолстели?
Варяг гордо усмехнулся.
– Какое там! Я на них пахал.
– А сеял крапиву, что ли? Только она и растёт на твоих полях! Продай мне вина.
– Хорошо, продам. Но только две бочки. О большем и не проси.
Воины Всеслава, услыхав это, подняли крик возмущения.
– Друзья, я вам не советую пить в степи, – сурово взглянул на них вислоусый градоначальник, – иначе степь вашу кровь всю выпьет!
– Четыре бочки продай, – предложил Всеслав, – плачу по два золотых.
– За каждую?
– Да. И решай скорее, пока я не передумал. Греческого вина-то у тебя нет, болгарского – тоже. Есть лишь моравское. Оно – дрянь.
– Как знаешь, Всеслав, как знаешь! Но я вас предупредил.
К берегу подвели два десятка взнузданных и осёдланных лошадей. Это были добрые кони. Воины, выбранные купцом, вскочили на них, чтобы сопровождать ладьи вдоль двух берегов. А потом из крепости прикатили четыре большие бочки с вином. Поднять их на корабли оказалось нелёгким делом. Когда оно было кончено, Хват подал Всеславу мешочек с золотом. Рассчитавшись с грозным Улебой, купец опять пожал ему руку.