***
Майор в это время стоял в кабинете перед сидевшим за столом профессором Ле́дусом и, после доклада, более развернуто отвечал на его вопросы.
– Как он ошейник сбросил?
– Неизвестно. Сопровождающая Домового группа этот момент не зафиксировала. Всё внутри квартиры произошло. Вообще, на видео с их шлемов, мы ничего нового, чего бы он раньше не умел, не заметили. Единственно что мимикрия у него еще больше эволюционировала, научился полностью невидимым становиться.
– Как это установили?
– Он в один момент, не как обычно – на фоне чего-то там, а прямо перед Дерптским и Та́рту маскировку сбросил, те его до последнего не замечали. А потом сразу ушел в ускорение и за несколько секунд ломиком обоих…
– Что, прости? – За всё время доклада, только теперь у профессора на лице эмоции проступили, до этого казалось, что он только из вежливости вопросы задает. – Чем он с ними расправился? – удивленно переспросил он.
– Ломом он их убил, – хмуро повторил майор. – В ускорение он этим ломиком шлемы парням как орехи расколол. Вернее визоры шлемов. Они хоть и противоосколочные, но вот такого варварства не выдержали.
– Креативно, – хмыкнул профессор, но практически сразу же вернул на лицо свою бесстрастную маску. Пару минут подумал, потом кивнул согласно: – Хорошо, берите четырнадцатого и действуйте.
Майор кивнул в ответ, поблагодарил, но уходить не спешил, напомнил об еще одной проблеме:
– Что с оставшимся охотником делать? Двое всё же согласились перенести охоту, но один уперся. Недоволен, что ни Домового ему не досталось, ни лотерейщиков. Парни тех сами покрошили, когда его искали. Требует во что бы то ни стало взять его с собой в погоню за беглецом.
– Что ж, если он настаивает, пусть едет с вами, – тут уже профессору не нужно было изображать безразличие, ему это действительно было не интересно. – Но сначала подпишет отказ от претензий и что полностью осознает грозившуюся ему опасность. И в поиске, майор, ваша первоочередная задача не охотника охранять, а этого Домового поймать. Желательно живым. Очень мне интересно, как он ошейник скинул и выжил столкнувшись лицом к лицу с ноль вторым.
Задумчиво смотря на закрытую за майором дверь, профессор Ле́дус раздумывал о побеге номера пятнадцатого и понимал, что в случившемся немало его вины. Всё же нужно было, как и предлагал знахарь перед уходом, дождаться его возвращения и только потом уже начинать очередной этап эксперимента.
«Но кто мог знать, что он так быстро освоится с новой, пока еще неизвестной для нас способностью и сумеет от ошейника избавиться. Раньше пятнадцатый такой прыти не демонстрировал в освоении даров. Но самое обидное даже не в том, что он сбежал, а в том что эта его новоприобретенная способность так и останется необследованной. Нужно группе еще раз, не через майора, а лично самому напомнить, чтоб, если живым его захватить не получится, ликвидировали только после демонстрации тем его нового дара».
***
– Подъем, боец! – Вошли в камеру к Сереге Котову двое охранников.
Лежавший и предававшийся совсем уж невеселым мыслям до их прихода, Серега вскочил с кровати с изумлением смотря в их непрозрачные визоры. Переводил взгляд с одного на другого и судорожно пытался понять: «Чего это они его бойцом обозвали?»
Долго гадать, впрочем, не пришлось, тот же охранник, что и подъем скомандовал, тянуть резину не стал, а принялся изумлять Серегу и дальше:
– Работа сверхурочная для тебя есть. Выполнишь, можешь рассчитывать на любую награду. Вплоть до освобождения. Отпустить не отпустим, но на нормальное место работы с комфортным жильем пристроим.
До этого момента он с каждым днем всё больше погружался в пучину отчаяния. Он боялся, до ужаса боялся! Всё дело в том, что после единственного положительного выданного им результата, сейчас ничего не получалось. И он боялся, что его снова начнут бить, а то и снова отрежут, каким-то чудом отросшие… Кхм. Снова его евнухом сделают. Поэтому особо не раздумывая…
– Что нужно делать? – охрипшим от волнения голосом выдавил он из себя.
– Дружок твой, Домовой который, сбежал! – Серега сначала оторопел от такой новости, а потом, на смену страху и отчаянию, пришла черная зависть, щедро сдобренная застарелой и уже здесь хорошо вскормленной ненавистью.
Еще до школы они с Афоней были лучшими друзьями, благо жили недалеко. И даже потом, когда родители купили квартиру и они съехали от бабушки с дедушкой, их дружба не прервалась. Мало того что в одну школу пошли, так еще и в одном классе оказались.