Моего лба коснулась лапа.
— Беляна я, — сердито поправили меня и шепотом добавили: — Лоб горячий. Стало быть, побочное действие от возвращения в свой мир проявилось. Так вот почему ты так себя ведешь…
Я заметила, что в комнате наступила оглушительная, я бы даже сказала кладбищенская тишина. Это и заставило меня перестать препираться с рыжей зверюгой и оглянуться вокруг.
Лица присутствующих здесь воинов вытянулись от удивления. А потом бойцы начали задыхаться в попытке удержать так и рвущийся наружу смех. Видимо, мое обращение к Бруне пришлось им по вкусу. Племянничек Повелителя отошел от меня подальше и отвернулся, как будто он меня не знает.
Глаза Брунвильдины метали молнии.
— Мне больше нравилось, когда ты молча смотрела в одну точку и улыбалась, — с упреком в голосе проговорила она. — Неблагодарная тварь. Я относилась к тебе со всей душой, даже подбирала наряды и интерьер под цвет твоих волос, выпрашивала деньги у папеньки на тебя. И он все выдавал. Хотя, могли ни копейки не тратить на твое содержание, все равно ты была овощем. Не пойму только одного, как тебе удалось выкарабкаться из этого состояния?.
Странности какие-то. Выходит, что девушка была для кузины живой куклой? Так вот почему вся комната и вещи исключительно поросячьего цвета? Жаль, что волосы девушки, в тело которой я угодила, не черные, иначе могла бы очутиться в мрачной готичненькой обители зла. Но уж лучше так, чем в домике Барби.
— Скажи, Бруна, а как смогла заговорить ты? Насколько я помню, его темнейшество заставил тебя заткнуться, — не осталась в долгу я. — И запомни уже раз и навсегда, сделай себе зарубку в памяти: как обзываешься, так и называешься.
Шатенка перешла на повышенные тона:
— Что ты за ересь несешь, недалекая? Не твоего ума дело, как мне удалось все рассказать любимому. Он меня понимает без слов. Да, любимый? — шатенка чмокнула в щечку дедулю. Меня снова чуть не стошнило. Кузина зло посмотрела на меня и продолжила словоизвержение: — И вообще, тебе жить осталось от силы до утра. Так что можешь уже начинать прощаться со своей не до конца прозревшей головой. Подумаешь, у меня не станет живой куклы, зато после твоей смерти не от наших рук и умысла все наследство перейдет к моим родителям и тогда…
Пока девушка безостановочно тараторила, старикан решил удивить. Вместо того, чтобы воплощать в жизнь упомянутую кузиной казнь, он сделал пасс рукой и Бруна онемела.
Хочу сказать, что так стало гораздо лучше. Тишина, спокойствие, уют… Выбросить бы всех личностей из комнаты и вообще будет шикарно. А еще лучше было бы, наконец, проснуться. Или, хотя бы сменить обстановку.
— Милочка, у меня от тебя уже порядком разболелась голова. Какая ты, однако, щебетуха. Моей тьме ты больно уж не понравилась и даже успела наскучить. Так что, по результатам проверки, ты выбываешь из игры, — проговорил Повелитель со строгостью в голосе.
Я дедулю прекрасно понимаю. Все-таки, старость, а здесь еще тараторят без устали. Ладно бы, стихи какие-нибудь красивые читали или речи произносили, а не эту ядовитую ерунду. Так ведь и захлебнуться ненароком можно.
— Ух ты, а я подумала, что проверка происходит иначе, — хмыкнула я и посмотрела на стремительно бледнеющего племянничка Морана Блэквуда.
— И как же? — старик потерял всякий интерес к Бруне, и под ее всхлипывания приблизился ко мне.
— Ваш племянник лез ко мне с непристойными, порочащими честь любой приличной девушки, предложениями, — сдала я Брендона с потрохами. Брюнет лишь затравленно посмотрел на меня и заскрипел зубами. Ответить в свое оправдание он ничего не успел, я его опередила: — А ведь я еще несовершеннолетняя.
Для пущего эффекта в конце всхлипнула, как будто собиралась пустить слезу.
— Ах ты заморыш! — взбесился Повелитель. — Так вот почему большая часть невест ко мне поступает порченными. Мало того, что сестрица сбежала под венец со светлым, так еще родила тебя идиота и твоего младшего братца выродка. Один с головой не дружит, другой — как сквозь землю провалился. Может, оно и к лучшему, все равно светлому никогда не завладеть тьмой. — Старик схватился за голову и запричитал: — Совсем не на кого оставить трон. Если в ближайшее время не обзаведусь наследником, то мое королевство точно загнется.
Пожилой человек так тряс при этом своей головой, что я забеспокоилась как бы его удар не хватил. Однако, отвесив подзатыльник своему нерадивому племянничку, Морай Блэквуд несколько подуспокоился и даже приблизился ко мне.
Я ожидала услышать от него все, что угодно, но только не это:
— Так ты, феечка, говоришь, что можно вставить зубы? Признаться, гениальная идея, — задумчиво произнес он, а потом пожаловался: — У меня во дворце работают одни бездари, тунеядцы и тугодумы.