Часть вторая
Ночь. Холодный ветер проникает в комнату через открытое окно, щекоча кожу и принося запах сырости и влаги. Где-то далеко шумит сухая трава, а совсем рядом шелестят от ветра листья деревьев... Я слышу чье-то мычание. Странное, страшное мычание, будто кому-то закрывают рот. Оно доносились совсем глухо, словно было не в этой же комнате, а где-то внизу, на первом этаже... Сквозь сон пытаюсь найти Ричарда, водя рукой по холодной простыне. Понимаю, что его нет рядом. Открыв глаза, вижу, что дверь комнаты открыта, а на стене отражается тень ветки, что слабо колыхалась за окном в свете луны. Решив, что жених, скорее всего, пошёл в туалет, а посторонние звуки издают, наверно, трахающиеся на первом этаже Эд и Мартин, я продолжаю лежать и ждать. Прошло десять минут. Двадцать. Пол часа. Звуки не стихают, ветка все настойчивее стучит по открытому окну. Вдруг, я слышу храп из соседней комнаты. На несколько секунд я просто оцепенела. Было такое чувство, словно от страха у меня отказали все части тела, и я не могла пошевелиться. Только минут через пять я решилась подняться. Выключатель щелкнул, когда я нашла его в темноте, но свет не включился. Нервно сглотнув, я нашла на тумбочке телефон Ричарда и включила фонарик, выходя с ним в коридор. Храп доносился из комнаты Эда и Мартина, странные звуки - снизу. Все выключатели не работали, а рубильники были подняты вверх - подача энергии была, но, видимо, отключили электричество не только в нашем доме, но и во всем городке. Освещая себе путь фонариком, я подошла к лестнице и посмотрела вниз. Света от телефона хватало ровно на три ступеньки вниз, но остальная часть коридора и лестницы тонула в темноте. Страшное мычание стало громче, от чего у меня скрутило живот в неприятном спазме. Чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, я стала спускаться вниз. Половицы неприятно и громко скрипели под ногами, кровь пульсировала в висках, меня снова охватило удушье. Спустившись, я застыла, светя фонариком на закрытую входную дверь и дверные проемы, ведущие на кухню и в гостиную и зияющие непроглядной тьмой. Моё сердце пропустило несколько ударов. Мычание раздавалось сзади... Искренне боясь, что на меня кто-то нападет со спины, если я развернусь, я все же направилась на звуки. Из комнаты, в которой нас заперли днем Эд и Мартин, исходило зеленоватое свечение, и именно это помещение было источником глухих страшных стонов. Думая, что все это, скорее всего, сон, я подошла к двери и со скрипом открыла её... Меня тут же обдало холодом, словно я зашла в морозильную камеру. Свет исходил от пробирок, что стояли на столе и полках. В них что-то переливалось и шевелилось, вызывая у меня приступы тошноты и нового удушья. Глаза от чего-то заполнило пеленой едких слез. Оглядывая эту небольшую каморку, я перевела взгляд влево, в угол, который днем был пустым.... В глазах потемнело, а меня пошатнуло в сторону, когда я увидела что там... Стук о пол слишком запоздало оповестил меня о том, что я выронила телефон из ослабевших рук. Передо мной было нечто мерзкое и склизкое, пульсирующее и живое, напоминающее огромный кокон. Внутри него что-то шевелилось, и это было огромным и похожим на хвост змеи. Стоны боли раздавались именно оттуда, и от них у меня все переворачивалось в груди, заставляя сердце пропускать удары. В какой-то момент кокон вдруг зашевелился и стал рваться, словно его кто-то раздирал изнутри. Я, с застывшей в венах кровью, видела, как через мутное полотно кокона проявились человеческие руки и лицо, открывшее рот глухом крике. Я не знаю, что именно заставило меня выбежать в темноту коридора и, спотыкаясь, кинуться на улицу: то, что существо вдруг открыло свои жёлтые глаза, или то, что оно голосом Ричарда выкрикнуло моё имя... Я смутно понимала, что делала. Я ощутила боль в коленях и голове, но осознала, что упала и врезалась в косяк лишь когда ощутила холодный камень во дворе, по которому я бежала к ограде. Луну заволокло облаками, потому я не видела ничего вокруг, убегая от дома по проселочной дороге. Я слышала сзади крик, полный рычания вперемешку с болезненным стоном. Не заметив в темноте корягу, я больно споткнулась и упала, начав скатываться в траве с дороги и ощущая всем телом сырость мха и ночной травы. В какой-то момент все стихло и словно застыло. Я лежала в траве, глядя на мутное небо и часто дыша, не понимая, что произошло. Тишину нарушал лишь шелест травы... Внезапно небо закрыл собой высокий силуэт какого-то существа. Оно было выше человека и стояло на упругом массивном хвосте, глядя на меня светящимися прорезями жёлтых глаз. Я хотела было закричать, но в следующий момент существо с шипением рвануло на меня, после чего я погрузилась во тьму... * * * - Милая... Голос Ричарда разбудил меня как всегда ласково и приятно. Я ощутила, как его тёплая рука проводит по моему животу, прокладывая дорожку от груди до пупка. - Ммм.... - отозвалась я, с трудом открывая глаза. Голова сильно болела после выпитого и испытанного во сне, словно я и правда ночью где-то бегала. - Ты сегодня опять лунатила, - оповестил меня парень. Он лежал рядом со мной уже в одежде и рассматривал меня. - Я нашёл тебя на лестнице, и ты похоже ударилась головой. - Мне снился кошмар, - выдохнула я, вспоминая, как видела кокон в лаборатории. Ричард же улыбнулся. - Это был всего лишь сон, - мягко произнес он и наклонился, целуя меня в губы... * * * День плохо задался ещё с утра: тётя Ричарда, к которой мы держали путь, позвонила и сообщила, что они с семьёй ещё не вернулись из поездки, и задержатся на пару дней. Совместными усилиями мы пришли к выводу, что останемся жить в "Змеином гроте" на это время. Ни один из наших соседей так и не объявился, а свет во всем доме работал отлично. Местные ничего о выключении электричества не знают: каждый твердит, что крепко спал у себя дома. После ночи я обнаружила у себя несколько синяков и ссадину на лбу. По правде сказать, я и правда страдаю лунатизмом и не в первый раз калечусь, путешествуя по дому во сне. Днем, когда было решено пожарить шашлык в основном дворе, Ричард наткнулся на змеиную кладку. На предложения ребят передавить яйца лопатой, мой жених перенес всю кладку за изгородь и оставил вблизи болота, где будущие змееныши смогут нормально вылупиться и расти. - Хренов гринписовец, - ворчал на него Мартин, переворачивая шампуры на мангале. Мясо на них шипело и истекало соком, источая вкусный аромат, пробуждающий аппетит. - Я просто не вижу смысла убивать их, - отзывался Ричард, сидя на траве и нарезая на дощечке овощи. - В доме змей нет, в подвале и на чердаке тоже, так что нам нечего бояться. - К тому же, тот кто жил здесь раньше, любил змей, - заметила я. Мне поручили подготовить стол и посуду к трапезе, потому мне приходилось слушать разговоры ребят со стороны. - А я боюсь змей, - признался Эд. - Они в большинстве своём ядовиты и незаметны. - Каждому существу свое, - улыбнулся Ричард, сбрасывая кусочки помидоров в большую пластиковую миску. - Змеи, к слову, не нападают просто так. Инстинкты самосохранения и защиты потомства просто у них развиты лучше, вот они и могут наброситься. На деле они боятся нас не меньше, чем мы их. - О, знаменитый биолог заговорил, - закатил глаза Мартин. - Пока не очень знаменитый, - улыбнулся в ответ Ричард. - Но у тебя все впереди, - я вышла с последней посудой и расставила тарелки на свои места. - А я буду тебе помогать в разных лабораторных работах и исследованиях. - Конечно. - Ричард подозвал меня жестом руки и взял пальцами мою кисть, слабо сжимая ее. - Куда же я без тебя? Наши взгляды снова соприкоснулись. Я вновь ощутила, как по телу проходит теплая волна радости и спокойствия, от которой мне хотелось улыбаться. Парень протянул руку вверх, призывая меня наклониться, чтобы снова поцеловать. Эд, который сидел на ограде, запел какую-то песенку. - Ну все, хватит, - проворчал Мартин. - Вон, шашлыки уже готовы. Давайте есть. * * * Низ живота, странно наполненный тяжестью, ныл от жгучего желания. Именно от этого я проснулась, не понимая, что со мной происходит. Чьи-то теплые пальцы бесстыдно проводили меж моих ног, проникая в лоно и массируя его изнутри, пока я лежала на животе. Вторая рука, которая была явно больше и сильнее человеческой, прижимала меня к кровати, не давая пошевелиться. - Ричард? Я знала его уже давно, потому могла догадаться, что тут что-то не так. Мой жених не отличался особенно частым влечением ко мне, особенно, если я спала. Никогда не будил. На имя, однако, откликнулись. Над моей головой раздалось шипение, такое страшное, и при том завораживающее, что я едва не потеряла дар речи основательно. Чей-то горячий язык провел по моему плечу, пачкая кожу в липкой терпко пахнущей слюной. Руки любовника переместились на мои бедра, немного приподнимая их, и я ощутила, как горячий пульсирующий отросток стал проникать в меня, растягивая половые губы и стеночки влагалища, заставив меня невольно застонать. Он делал это медленно и неторопливо, я бы сказала, осторожно, а я по-прежнему не могла пошевелить и пальцем, словно