Посвященные были в курсе, что если попетлять немного по извилистым дорогам и свернуть в нужном месте, то железная ограда рано или поздно закончится и взорам предстанут широкие кованые ворота, оборудованные системой видеонаблюдения. Более того, с внутренней стороны находилась будка привратника, в которой вместо привычного сморщенного старичка-садовника всегда сидели несколько крепких парней, способных отразить любое нежелательное вторжение. Они довольно грубо обходились с непрошеными гостями. Диего Мендес не любил, когда его тревожили, и Алаведра стала для него настоящей крепостью.
Для кого-то эти ворота были всегда распахнуты, для кого-то они открывались лишь в определенные дни. Пройдя строгий входной контроль, счастливчик проезжал тяжелые железные створки, в полной мере сознавая, что его пропустили в рай. Но сразу это не было заметно. Добрых двадцать минут надо было ехать по такой же местности, как и до заветных ворот, — узкие дорожки, на которых с трудом могли разъехаться две машины, гигантские деревья, способные затмить солнце даже в самый ясный день. Это был так называемый парк Диего Мендеса, и даже домочадцы не знали всех его мрачных уголков. Но постепенно деревья мельчали и переставали выглядеть угрожающими, повсюду было заметно вмешательство умелых рук садовников. Дорога шла в гору, и вот уже сквозь буйную зелень можно было рассмотреть белоснежное поместье.
Алаведра была выстроена на вершине небольшого холма, и обильной растительностью вокруг Диего пытался скрыть сам факт существования величественного здания. В нем было всего три этажа, но по периметру поместье занимало огромную площадь. У здания было три основных входа. Один с северной стороны, с подъездной аллеей для машин. Второй — парадный, с южной стороны. И, наконец, третий, на западе. Дом не имел правильной прямоугольной формы, но архитектор постарался, чтобы окна основных помещений выходили на четыре стороны света.
Снаружи Алаведра напоминала собой испанские виллы в Новом Свете, построенные после того, как конквистадоры огнем и мечом покорили Америку. Плоская крыша и преобладание белого цвета придавали поместью колониальный вид, но Диего Мендесу нравилось воображать, что он живет в самом сердце Антильских островов, а не в цивилизованной европейской стране.
Однако его увлечение стариной не заходило так далеко, чтобы пренебречь удобствами. Алаведра обладала всем, что может пожелать душа, — от огромных бассейнов внутри дома и снаружи, до настоящего развлекательного комплекса с бильярдом, боулингом и картингом. Каждый мог найти там себе занятие по душе — от игорного стола до великолепных лошадей, от огромного бального зала до спокойной библиотеки, заставленной редкими фолиантами. Диего задался целью превратить свое поместье в памятник роскоши и комфорту, и, надо отдать ему должное, у него это получилось.
Не зря Иларио рвался показать Питеру поместье отца, и если бы Питер знал, какое значение придается в Испании приглашению в поместье Диего Мендеса, он не стал бы так долго колебаться. Многие дамы были готовы отдать свои лучшие драгоценности, лишь бы одним глазком взглянуть на Алаведру, однако Диего был избирателен в знакомствах. Попадая в его поместье, вы могли быть уверены в том, что не встретите там ни одного недостойного человека.
Друзья прилетели в Мадрид ранним утром. Питеру, чье любопытство было в значительной степени подстегнуто бесконечными рассказами Иларио, не терпелось отправиться в поместье. Однако Мендес не торопился. Он слишком давно не был в Испании, в Мадриде его ждало огромное количество дел, в большей степени приятного свойства.
— Такой домосед, как ты, должен пользоваться возможностью увидеть другую страну, — поучительно возразил Иларио другу, когда Питер принялся уговаривать его поскорее отправиться в путь. — Другого случая может и не представиться. Мадрид — прекрасный город, ты должен познакомиться с ним поближе…
С этим трудно было не согласиться, и Питер, планировавший вернуться домой к концу недели, понял, что ему лучше забыть о своих планах. Нельзя сказать, что это его очень огорчило. Он начал чувствовать, что ленивое очарование Испании постепенно овладевает его сердцем. Здесь не нужно было рано вставать, следить за биржевым курсом, просматривать последние котировки акций, назначать встречи и собрания и постоянно думать о тысяче разных дел.
Иларио со свойственным ему пылом бросился в омут развлечений, несколько подзабытый за время пребывания в Штатах и оттого еще более желанный. Он с радостью взял на себя роль гида Питера, и за одну неделю Стентон узнал о злачных местах Мадрида больше, чем о подобных заведениях дома за всю свою жизнь. Иларио не привык отказывать себе в чем-либо, и сейчас он с радостью посвящал Питера в науку отдыха.