Вот тут Лёвку самого прошибла лихоманка: объясняться в ГПУ ему никак не хотелось, единственный виделся выход — бухнуться на поклон к Камытину, не откажет тот давнему дружку. Да и обращался к нему редко, только когда всерьёз прижимало, а зазря по мелочовке не беспокоил. Этот случай как раз тот: если розыск не отыщет канувшего поганца, только на Всевышнего надежда.
Камытин отсыпался после передряг и тревог с наводнением. Пришлось Лёвке беспокоить его на дому. Отругал за то, что разбудил, а услышал причину, вовсе собак спустил — будет он искать какого-то недоумка!.. Укатил тот по своим делам в другие края или от жены к любовнице махнул и залёг там в своё удовольствие!..
— Клоп не тот, чтоб на бабу тратиться, — горьким смехом разобрало Узилевского. — Аль забыли вы Якоба Лихомера? Сморчок, ему бабу не подобрать по росту.
— Вот на таких они и зарятся, — захохотал и Камытин. — Мал сучок да коряв.
— Сволочь он, весь город на ноги поднял.
— Ты наговоришь…
Пришлось Лёвке приоткрыть слегка свою тайну милиционеру.
— Ну и славно, что от прежнего заявления отказался Лихомер, — лениво потянулся Камытин, вполуха его выслушав. — Нас от работы освободил, себя от лишних тревог. Пасквиль, он, конечно, влечёт последствия. За решётку его да проучить как следует. С ним всё ясно. А вот тебе какой интерес?
— Пропесочить хотим его на общем совете частного сектора, — с невинным видом соврал Узилевский, — чтоб не позорил господ рыбопромышленников, а прежде всего и весь наш честный пролетарский аппарат.
— Дело нужное, — похвалил Камытин, смерил Лёвку недоверчивым взглядом, хмыкнул, совсем продирая глаза, и к трубке потянулся. — Отыщем поганца ради праведного суда. Губрозыск всегда поможет вывести на чистую воду клеветника. На кого накатал ксиву, стервец?
Замялся Лёвка, пожал плечами:
— Джанерти не сказывал…
— Как? Роберт Романович занимается этим делом? Почему же он сам ко мне не обратился?
В который раз взмок от таких нервных передряг Узилевский, замялся, несуразное только и смог пробормотать:
— Деликатный, видать, вопрос… Сами понимать должны, Пётр Петрович.
— Верно, — похвалил тот. — Болтать всякому о таких вещах не следует. — Приказал дежурному объявить розыск Лихомера и досыпать завалился.
Ещё сутки миновали, не дождался вестей Узилевский и с утра сам в дежурку заявился. Выделил ему Камытин долговязого Ляпина, озадачил участковых надзирателей, морг проверили — среди тамошних неопознанных мазуриков Якоба Лихомера не нашлось.
— Точно драпанул из города твой пройдоха, — разводил руки Камытин. — Испугался до смерти прокурора и забился в глухие места отсиживаться. Теперь ждать надо, когда прятаться надоест сукину сыну.
Распрощались бы они так ни с чем, и ломать бы голову бедняге, как к Джанерти идти с ответом, в ГПУ — решил бесповоротно — только под конвоем, но заявился дотошный Ширинкин. Участковый надзиратель ступил на порог Камытина не один, подталкивал перед собой двух огольцов-оборвышей малолетних. Объявил, что пугнул ватагу беспризорников проверить подвалы в заброшенных развалюхах, а те наткнулись на висельника, по описаниям — вылитый Лихомер. Трогать оборванцы его побоялись, вонь вокруг, мухота облепила покойника.
— Что ж ты вылупился на меня? — остудил пыл рапортовавшего Ширинкина Камытин. — Не знаешь, что делать?
— Нам-то зачем это дело? — сообразительный Ширинкин враз потускнел с досады. — Сообщу жинке, пусть хоронит. Неужто главного их в медэкспертизе Курдюма[5] подымать? Небось сама и довела мужика.
— А криминал?! — сдвинул брови Камытин. — Под монастырь вздумал меня подвести? Им же в прокуратуре интересуются!
— Тогда что ж?.. Сразу б и сказали, — смутился участковый. — Вот напасть на мою голову! В Мариинку[6] свезти окаянного?
— Готовь мужиков да телегу и отправляйся с пацанвой к трупу, — поморщился Камытин. — Дам знать Джанерти, капризный он человек, может, свои намерения имеет…
У трупа оказались все: Джанерти с Камытиным, Ляпиным, с судебным медиком Дудкиным — на автомобиле прокуратуры, следом Ширинкин с Узилевским — на пролётке, телега с мужиками и пацанвой для перевозки тела — с запозданием.
Натянув резиновые перчатки, простуженный, постоянно кашлявший Дудкин, согнав мух, первым делом сунулся в карманы и недаром: тут же вытащил на свет бумагу и подал её Джанерти со значительным видом.
— Отписано два дня назад, — брезгливо повертел развёрнутый грязный лист следователь. — Тут целая исповедь… ну, а если совсем коротко, — в смерти просит никого не винить, запутался с собственными делами.
5
А. П. Курдюмов — с 1925 года первый государственный судебно-медицинский эксперт Астраханской губернии, фактически заложивший ростки будущего учебно-экспертного объединения.
6
С 1924 года в здании Александрово-Мариинской больницы размещался и кабинет судебной медицины.