– Верно. Его подозревали в убийстве старшего брата, Джосера. Хотя обвинение не подкрепляли доказательства, Сеттра все равно изгнал его. Но это не важно. Кровная связь действительно есть. И ты, Алкадиззар, наследуешь от богов древнее первородство.
– Что это означает? – спросил Кхенти, заглатывая наживку.
Это зависит от принца Алкадиззара, – ответила Неферата. – Это уникальная возможность вернуть Кхемри – и вместе с тем всю Неехару – к былому величию. Если принц проявит все свои способности, то мы можем лицезреть рассвет новой золотой эры мира и процветания и навсегда забыть о темной эпохе Нагаша.
Алкадиззар поднял взгляд от книги:
– Что вы предлагаете?
Неферата подалась вперед.
– Новый союз, – сказала она. – Не материальный, а духовный. Наша благословенная кровная связь может снова объединить Ламию и Кхемри.
Кхенти нахмурился еще сильнее:
– Нет, я не думаю, что…
Почувствовав руку Алкадиззара на своем плече, старый разетриец умолк.
– Что получит Кхемри от этого союза?
– Весь Запад, конечно же, – сказала Неферата. – Если отбросить условности, то сейчас Неехарой правит Ламия. Я предлагаю разделить земли между нами. Вы получите торговые и долговые обязательства Зандри, Нумаса и Ка-Сабара. Это обеспечит развитие и процветание Кхемри на много веков вперед и в одночасье восстановит политическое могущество.
Это привлекло внимание Кхенти. Он взглянул на Алкадиззара, который снова погрузился в свои мысли.
– Что вы хотите от меня взамен?
– Чтобы заключить союз, вы должны дать обет храму, – сказала Неферата. – У Ламии будет своя верховная жрица, а у Кхемри – верховный жрец.
Принц едва заметно вздохнул:
– Сколько будет длиться инициация?
Неферата почувствовала прилив ликования. Она знала его лучше, чем он сам.
– Это зависит от вас, – сказала она. – Как правило, путь к высочайшему чину храма отнимает много времени и сил. Некоторым на это требуется целая жизнь, а вам, быть может, понадобится деся тилетие или даже меньше.
– Десятилетие! – Кхенти повернулся к принцу. – Вы нужны Кхемри сейчас, о великий. Это… это слишком долго!
– Возможно, Кхенти прав, – неторопливо сказала Неферата. Она не спускала глаз с Алкадиззара. – Это большая жертва для любого человека. Но и награда за это велика, не правда ли?
Принц взглянул на взволнованное лицо Кхенти.
– А что, если я откажусь?
– Тогда ваше пребывание в Ламии закончится, – ответила она.
– Я… смогу уйти?
– Конечно, – сказала Неферата. – Выбирать вам, о принц. Делайте так, как вам кажется лучше для вашего города и народа.
Кхенти схватил Алкадиззара за плечи и повернул молодого человека лицом к себе.
– Надеюсь, ты не думаешь об этом всерьез, – сказал он. – Все кончено! Ты свободен! Пойдем со мной сейчас же, и на рассвете мы будем на пути к Разетре!
Алкадиззар смотрел на своего дядю сверху вниз, и Неферата видела тоску в его глазах. На мгновение ее сердце наполнилось жалостью к нему; она слишком хорошо знала, каково быть пленницей, запертой в позолоченной клетке. Впрочем, однажды он поблагодарит меня, сказала она себе. Я делаю это не только для себя или для него, а для всей Неехары.
– Что я буду за царь, если поставлю себя превыше будущего своего города? – сказал Алкадиззар. В его голосе слышалась печаль, но он сильно сжал руки своего дяди. – Кхемри жил эти десятилетия без меня. Пусть подождет еще несколько лет.
Неферата встала и подошла к Алкадиззару. Когда она прижала свою руку к его щеке, под маской по ее лицу текли слезы. Его горячая кожа обожгла ее пальцы. Она чувствовала, как в его плоти течет могущественная кровь. Жажда пронзила ее, разрывая сердце на части.
– Как пожелаете, мой принц, – ласково произнесла она.
Глава третья
Мертвая точка
Двигаясь будто во сне, ведьма приблизилась к стене пещеры. Грубый камень был исписан угловатыми северными рунами, которые покрывали небольшой участок стены. Аката остановилась перед одним из знаков, серыми губами бормоча слова силы. На ее щеках и по всей длине рук извивались тайные символы; они просвечивали бледным призрачным сиянием через слой пепла, размазанного по коже. В ее покрытые пеплом тугие косы были вплетены небольшие амулеты из желтой кости, которые мягко постукивали при каждом размеренном шаге. Белки ее глаз излучали слабый зеленоватый свет.