Нам повезло открыть дверь с первой попытки. И как только мы вошли в коридор не заорала сигнализация и на нас не набросился бешеный пёс, последнее я боялась больше всего. Коридор оказался совершенно пустым, если не считать одинокий узкий шкафчик для верхней одежды и миниатюрной этажерки, куда максимум войдёт лишь две пары обуви.
– Давай разуемся, – Лука скинул обувку. Я тоже. И уже в одних носках на цыпочках прошли в зал. Здесь тоже оказалось довольно пусто. На полу узорчатый ковёр, шкаф с полками, на которой ютились две одинокие книжки Артура Конан Дойла. В самом углу стоял обшарпанное кожаное кресло, рядом круглый столик на нём торшер и… всё.
– М-да, негусто, – недовольно высказался Лука и направился в спальню. Я двинулась следом. Меня всё ещё била дрожь.
– Может это съёмная квартира, – предположила я, иначе как можно объяснить столь скудный набор мебели. Или это и есть минимализм в чистом виде? И, о ужас! у него не было телевизора! Неужели современный человек может прожить без этой квадратной коробке с вечно мельтешащими изображениями?
Лука открыл дверь спальни. Шкаф, койка у окна, застланная белым постельным бельём. Ничего не комментируя, Лука подошёл к шкафу и распахнул створки. Зато одежды было неестественно много для мужчины. Даже у моей мамы и то не такое количество. Здесь же шкаф ломился от белых рубашек, брюк, пиджаков и что-то мне подсказывало, что всё это было разных размеров.
Мы переглянулись и вышли из комнаты. Кухня не изменяла предыдущему стилю других комнат. По левую сторону стоял лишь невзрачный серый гарнитур и хлорофитум в сером горшке на подоконнике. Ни стола тебе, ни плиты, даже холодильник отсутствовал. А это уже и вправду выглядело весьма подозрительно. если без телевизора действительно можно прожить, то без холодильника и без плиты в городе совершенно невозможно. Я выглянула в запылённое окно. Потом вспомнила, что существует такая фобия, при которой человек боится любой электрической техники. Данил всё ещё бегал по двору от разъяренных бабуль, которых теперь стало трое. Третья выглядела моложе своих подруг и передвигалась куда энергичнее. Данил ловко перепрыгнул через ограждение клумбы, чем вызвал новый поток оскорблений в свою сторону. Я невольно улыбнулась, наблюдая за этой картиной.
– Смотри, – сказал Лука, распахнув все дверцы кухонного гарнитура.
– Охренеть! – разинув рот от удивления, вымолвила я, – Это точно не нормально.
Все полки и ящики были заполнены блоками сигарет разных марок. лука достал телефон и сделал несколько снимков. Не знаю зачем я это сделала, но пока друг закрывал все дверцы и ящики обратно, я зачем-то заглянула в мусорное ведро. И как только подняла крышку чуть не обрыгалась.
– Фу! Что это за мерзость?! – я прикрыла рот и нос рукой. Мусорка до половины была заполнена чем-то зловонным. В первые секунды мне показалось, что это какая-то тряпка, сгнившая из-за влаги. Лука протянул руку в мусорное ведро и вытащил кончиками пальцев небольшой фрагмент этой штуковины.
– Не трогай эту гадость! – брезгливо отреагировала я, по-прежнему закрывая рукой лицо и боясь вдохнуть лишнего, словно зловония могла убить меня. Лука поднёс странный лоскуток зеленовато-серого оттенка с явными признаками плесени к окну и сфотографировал с разных ракурсов. Потом сфотографировал содержимое ведра. В какой-то момент мне всё-таки пришлось отвернуться. Голова пошла кругом, желудок скрутило в твёрдый узел.
– Как думаешь, что это такое? – не поворачиваясь спросила я.
– Не знаю, но похоже на кожу, – спокойно предположил Лука. Он где-то раздобыл целлофановый пакетик и вложил в него кусок этой дряни.
– Кожа? Чья это может быть кожа? – мне становилось всё хуже и хуже.
<i>Конечно же детей. Чего тут непонятного?!</i>
– Не знаю.
– Давай уйдём отсюда, – жалобно попросила я, больше не в силах находиться в этой квартире не минутой больше.
– Да, только заглянем в ванную, – Лука выпрямился, завязал пакетик словно настоящий кинолог.
– Если там окажется что-то подобное меня точно вырвет, – предупредила я. Во рту уже образовалась горечь.
– Можешь подождать меня в коридоре.
Я облегчённо выдохнула и осталась ждать в коридоре, предусмотрительно обувшись. Лука зашёл в ванную. Его не было около минуты, самой долгой минуты в моей жизни. На меня то и дело накатывали рвотные позывы. Когда Лука вышел я чуть было не бросилась от радости к нему на шею.