– Но!.. – практически задыхаясь от негодования, начала я.
– А тебе всего-навсего приснился кошмар, девочка. Нужно меньше смотреть телевизора, – пресек он мой порыв без малейших колебаний.
– Это был не сон, – практически шепотом возразила я.
– Послушайте, – Лука резко встал и уверенно произнёс, – Если вы нам не верите, тогда мы сделаем по-другому. Мы выложим информацию об этом в интернете и напишем, что майор полиции нам не поверил. И когда его действительно поймают, то к вам появятся вопросы, почему вы не стали заводить дело. О, да! Мы, наверное, сразу пойдём на телевидение. Они любят такие истории.
Мы с Данилом во все глаза смотрели на друга, даже не подозревая о том, что у Луки действительно есть задатки настоящего сыщика.
– Эй-эй. Остепенись, парень. – Всё ещё изображая спокойствие, сказал здоровяк. Но похоже слова Луки на него действительно подействовали, – Я возьму эту штуковину на экспертизу, – он поднял пакетик, – И только когда действительно станет известно какое она имеет происхождение, мы с вами обсудим дальнейшие действия. А пока, – теперь он стал серьёзным, я бы даже сказала грозным, – Вы никуда больше не ходите и прекращаете играть в Шерлока.
Прежде чем отпустить нас, он записал наши имена, адреса и номера телефонов.
– Как думаете он нам поверил? – спросил Данил, когда мы вышли из полицейского участка.
– Нет, не поверил. Но то, что мы не остановимся он понял, – ответил Лука.
– Хотя бы взял эту штуку на экспертизу, – сказала я.
Сегодня была суббота. Раннее-прераннее утро. Я очень надеялась, что родители ещё спали и мне не влетит. В крайнем случае скажу, что ходила в школу на дополнительные занятия по математике, чтобы исправить оценки. Для мамы было самым страшным, если её ребёнок мог оказаться двоечником. Но мне невероятно повезло и когда я, как ночной воришка в девятом часу утра прокралась в дом, мама с папой ещё спали, отсыпаясь после тяжёлой рабочей недели. Я быстренько скинула одежду и залезла в тёплую кровать, чтобы не вызвать лишних подозрений. Мама проснулась через час, напекла блинчиков, потом разбудила меня. Надеюсь, у ребят тоже всё прошло гладко.
11
Дни тянулись с черепашьей скоростью. Ничего не происходило, если не считать переменчивое настроение природы. Солнечные дни давно миновали, всё предвещало скорейшее наступление зимы. Утром сыпал белоснежный снег, через час таял, а вечером моросил пренеприятнейший дождь. Горец всё ещё болел. Его заменяла старая преподавательница из параллельного класса. Мы практически об этом не разговаривали. Всё случилось на уроке музыки. Мы как раз допевали второй куплет "Катюши", когда в класс вошли трое: директриса, Горец и здоровяк, который майор полиции. У меня внутри всё разом оборвалось. Учительница музыки перестала играть на фортепиано, казалось все звуки в мире разом смолкли.
– Лука, Катя, Данил, пойдёмте с нами, – сказала директриса серьёзным голосом. Мы переглянулись с остальными ребятами, но делать было нечего, встали со своих мест и вышли из кабинета, следом за троицей взрослых. Мы прошли до кабинета директора в полном молчании и казалось, шли мы на расстрел по коридору смертников.
– Ну что, голубчики, присаживайтесь, – сказала директриса, как только мы оказались в её кабинете с длинным дубовым лакированным столом для совещаний. Мы сели за стол, глядя на них с полным недоверием.
– Итак, – директриса обратилась к здоровяку. Они сели напротив нас, – Поведайте нашим юным сыщикам информацию.
Майор откашлялся.
– Ну, во-первых, здравствуйте, – начал он, – Я действительно отправил на экспертизу то, что вы мне принесли. И вот что удалось выяснить, это биологический материал, а именно кожа.
Я посмотрела на Горца. Он оставался спокойным, как удав и даже незаметно улыбался.
– Сразу скажу, что это кожа не принадлежит ни одному пропавшему ребёнку, – продолжал майор.
– Тогда чья это кожа? – хмуро спросил Лука.
– Моя, Лука, – ответил сам Горец.
Мы втроём уставились на него, совершенно ничего не понимая. Хотя, кое-что мы конечно понимали, – мы потерпели позорное поражение.
– У Сергея Геннадьевича редкое заболевание, – яро высказалась директриса, словно осуждая нас за убийство, – Как вам не стыдно такое вытворять? – если бы она могла убить нас взглядом, она непременно бы это сделала.