– Лука, я сказала нет – значит нет, – наотрез отказалась я.
И вот я стою у школы без пятнадцати пять. Испытывая, так сказать, лёгкую нервозность, ведь ушла из дому без спроса.
– Если нас спалят нам кранты, – нервно произнесла я, при этом ощущая некоторое удовольствие, словно мы преступники и идём на опасное дело. В этом даже что-то было романтичное. Я сунула подмёрзшие руки в карманы толстовки, ещё сигареты в зубы и ничем от гопницы не отличишь.
– Не спалят, – отчего-то уверенно ответил Лука, одетый как какой-нибудь американский наркодилер; широкая чёрная толстовка с капюшоном, кепка того же цвета и бандана с изображением черепа вместо маски.
– Вот это круто. Мы как люди в чёрном только в толстовках, – тут из-за спины появился Улан, также в толстовке, только серой и в чёрных солнечных очках.
– Эй! У тебя же родители заболели! – возмущённо отреагировала я.
– Вот именно. Поэтому чтобы не заразить и меня, они решили, что лучше всего мне перекантоваться у бабули недельку. А бабуля новости не смотрит, поэтому и не в курсе нынешних обстоятельств в городе, так что я свободен как птица в полёте, но до восьми вечера, – пояснил Улан, подняв указательный палец вверх.
– Да ладно, – я заглянула за плечо Улану и увидела стремительно приближающуюся Алису.
– Почему ты не отвечала на звонки? – встревоженно спросил Лука, как только она поравнялась с нами.
– Простите, ребята. Зарядка от телефона накрылась, – с сожалением ответила она, пожав плечами. Зато на ней была модная кожанка с капюшоном, чёрные очки почти во всё лицо и кепочка со стразами. Конечно в таком виде, она вообще неприметная, прям серая мышка, но я решила лучше промолчать. Если всё пойдёт не по плану это тоже в каком-то смысле хорошо. Правильно?
– Данил и Сёмыч к сожале… – начал Лука печально, но осёкся, увидев ребят впереди.
– Как? – обрадованно развёл он руками, встречая их.
– У бабули давление поднялось, и она осталась дома, а я по-быстренькому смотался, – важно пояснил Сёмыч, выпучив грудь колесом.
– Санёк успел приехать раньше, – пожал плечами Данил. Он был одет в джинсовку с капюшоном, естественно кепка. Сёмыч же нацепил на себя великоватую ему по размеру олимпийку и обычную медицинскую маску чёрного цвета. Мне он напомнил щуплого физрука из девяностых.
– Ну что? Тогда все в сборе, – радостно озвучил Лука, распираемый от радости.
– Не все! Вы кой-кого забыли! – вот тут реально было неожиданно. Появилась Вера и в первые мгновения я её совершенно не узнала. Вся в коже; брюки, куртка, перчатки с вырезами для пальцев, очки. Ну вылитая байкерша. Ей ещё пушку в руки и можно смело снимать гангстерский фильм. Увидев обескураженные лица друзей, она сказала:
– Я решила, что это будет весело. И не смотрите на меня так будто увидели королеву Великобритании.
– Но как тебя отпустили родители? – опешившим голосом, спросила я.
– Мама завезла меня домой, а сама укатила к подружкам. Её точно дома до ночи не будет.
Всемером, совершенно не бросаясь в глаза окружающим (хотя каждый второй на нас подозрительно пялился), принялись ждать Горца за углом школы, когда закончатся уроки. Мы услышали приглушённый звон за стенами серого здания и сразу через две секунды школа словно ожила, наполнившись гулом и топаньем. А ещё через минуту центральные двери распахнулись и пошёл первый самый большой поток детей, словно лавина из пасти монстра. Улица наполнилась детскими голосами, спорами. Какие-то младшеклассники уже успели подраться, их разнял вышедший на улицу охранник. Казалось этот поток не закончится никогда. Ребята разных возрастов всё шли и шли. Лука нервно поглядывал на наручные часы. Наконец лавина поредела. Дверь стала хлопать всё реже, отпуская запоздалых одиночек. Спустя пятнадцать минут на улице вновь стало тихо. Из школы вышли последние три ученика. Теперь осталось дождаться, когда начнут уходить учителя. А эти могут сидеть до последнего – это факт. Мы ждали и ждали, казалось целую вечность. Учителя выходили по одному, кто-то парой, скорее всего те, кому идти одной дорогой. Первой ушла математичка, следом за ней англичанка, за которой как всегда заехал муж на крутой тачке, и она радостно запрыгнула в машину, как какая-нибудь старшеклассница к бойфренду. Потом стали выходить учителя, которых мы знали плохо. Они преподавали уроки у других классов. Потом вышел физрук, за ним руссичка. А Горец всё не выходил.