Соскользнув вниз, я чмокнула Лиса в нос, зажмуриваясь и с улыбкой произнося:
- На этот раз оденься, пожалуйста, сразу. Не травмируй мою психику.
- Куда уж сильнее твою психику травмировать, – фыркнул Курама, но шорох одежды говорил о том, что Лис одевается. – Все, можешь открывать глаза.
Открыв глаза, я увидела только крепкую грудь Курамы, который стеной возвышался надо мной, заглядывая в глаза.
На этот раз он выбрал кроваво-алое кимоно и белое хаори. Он был босой, когти, что на руках, что на ногах внушали опасения, но развивающиеся за спиной хвосты и подергивающиеся ушки на макушке отвлекали внимание на себя, заставляя таять.
- Нет, все-таки ты у меня красавчик, – заключила я, оглядев Лиса.
Мое высказывание пришлось Лису по вкусу, и он оскалился, являя взгляду клыки, прижимая меня к себе, обнимая так крепко, что дышать, было тяжело, но я была счастлива. В кой-то веки я была Счастлива.
- Ты моя и только моя, – прошептал Курама мне на ушко, опаляя кожу горячим дыханием. – И только попробуй, дурочка, сбежать от меня. Найду и укушу.
- А я и не думаю об этом, – пробурчала я, утыкаясь носом ему в грудь и расслабляясь в его сильных руках.
- Вот и не надо, – улыбнулся Курама, поднимая меня на руки и проходя к дивану.
Он снова лег у спинки, а меня уложил с краю, но обнял, притянул к себе, так что навернуться с дивана мне не грозило. К тому же если я начну падать, то утяну Лиса вместе с собой. Вот чисто из принципа!
Вот так я и уснула: согреваемая объятиями Лиса и убаюканная ритмом его сердцебиения. Курама же дышал мне почти в ухо, щекоча своим горячим дыханием кожу, отчего я поеживалась, пока не уснула.
Удивительно, но мне приснился сон. Казалось бы, что в этом такого. А то, что мне не снятся сны. А если и снятся, я их не запоминаю.
В этом сне я оказалась в каком-то абсолютно белом пространстве. Пол, если бы я не ощущала его босыми ногами, был едва заметен. Настолько кристально-белый цвет непривычно резал по глазам, поэтому я чуть прищурилась, смотря на все из-под полуопущенных ресниц.
- Хорошо, что ты здесь, – услышала я голос Рикудо и повернулась в ту сторону, с которой шел звук. – Я должен тебе кое о чем поведать.
- О чем вы?
- Наш разговор коснется дальнейшей истории этого мира. Ты уже многое поменяла, но предстоит изменить еще больше.
- Что это значит? – нахмурилась я, не совсем понимая, к чему Величайший шиноби клонит.
- Отец, – услышала я голос Курамы, а затем почувствовала его ладонь на талии. Спиной я ощущала его крепкую грудь, отчего невольно расслабилась и накрыла его руки ладонями.
- Курама, – с отцовским теплом в голосе произнес Рикудо, глядя на нас. – Вижу, ты нашел своего человека.
- Да, нашел, – улыбнулся Лис, притягивая меня к себе еще ближе, – и никуда, никогда не отпущу.
- Можно подумать, я сопротивляюсь всеми правдами и неправдами, – пробурчала я, стараясь смотреть в сторону. Меня несколько смущал взгляд Рикудо, но я старалась это скрыть.
- Что же, раз ты счастлив с ней, тогда я благословляю вас, дети мои. Любите же и будьте любимыми, – размеренно произнес Рикудо, а после на наших с Курамой ключицах засветились какие-то иероглифы. – Отныне вы благословлены мной, Хагоромо Ооцуцуки, и никто из людей не сможет расторгнуть ваш союз.
Вот так поворот…. Это, я, фактически, замужем?!!! Я еще не нагулялась!!! – таков был мой крик души, но его никто не услышал.
Часть 34.
Вот так поворот…. Это, я, фактически, замужем?!!! Я еще не нагулялась!!! – таков был мой крик души, но его никто не услышал.
Рикудо же тем временем продолжал:
- То, что я должен тебе сообщить, Наги, касается твоей судьбы.
- Рикудо-сама, когда вы вернете меня домой? – спросила я в лоб, глядя на Саннина.
- Этого мы тоже коснемся. Наги, в этом мире грядет война…
- Вот вообще не удивили, – фыркнула я, сложив руки на груди. Мне уже дали понять, что я не вернусь домой, когда захочу, или, когда этого потребую. Курама это тоже понимал, а потому чуть потерся щекой о мой висок, пытаясь успокоить. У него это получилось. – В мире шиноби всегда, во все времена, будут причины для того, чтобы развязать войну. И когда же война? Как мне ее предотвратить? Кого для этого нужно убить?
- Предотвратить ты ее, к сожалению, не сможешь, – с некой печалью произнес Мудрец. – Ты права, люди во все времена будут искать смерти, а значит, войны не прекратятся. Конфликты для людей свойственны и шиноби будут продолжать погибать. Эта война, что грядет, принесет немало боли, страданий и отчаянья. Я надеюсь на вас двоих.
После этих его слов… я проснулась.
Месяц спустя. День проведения последнего этапа экзамена на чуунина.
Арена для проведения боев. Третий этап экзамена на чуунина. Генины стоят на арене рядом с экзаменатором, глядя на балкон, где восседали Хокаге Конохагакуре Но Сато и Кадзекаге Сунагакуре Но Сато.
Генма, так звали экзаменатора, обвел взглядом участников и заметил, что одного не хватает. Учиха Саске.
Блондин, Намикадзе Наруто, оглядывался по сторонам, обводил взглядом трибуны, ища взглядом двух шиноби, одной из которых являлась его наставник и практически старшая сестра, Узумаки Наги.
Когда он вернулся с тренировки с одним из Великой Троицы Саннинов, Джирайей, узнал, что его учитель и просто пример для подражания взяла на обучение его друга и товарища по команде, который так же являлся его главным соперником, к себе на обучение. Он помнил, как она улыбалась, когда он, Наруто, говорил о том, что непременно одолеет Саске-теме и станет сильнейшим.
В это же время еще один блондин, который так же являлся отцом Намикадзе Наруто и Хокаге Деревни Скрытой в Листве. Имя этому шиноби Намикадзе Минато, Йондайме Хокаге Конохагакуре Но Сато, «Желтая Молния Конохи». Его взгляд так же блуждал по трибунам, выискивая семью. Найдя жену и дочь, Хокаге принялся за поиск еще одной обладательницы кроваво-алых волос, но она все не находилась.
Объявили первый бой.
- Намикадзе Наруто против Хьюга Неджи, – прокаркал Генма, а после продолжил: – Остальные участники, покиньте арену. На площадке остаются только те, кого назвали.
Когда объявили эту пару, на трибунах началось волнение. Все жители Конохи знали о том, что улыбчивый блондин обучался у одной из Алых Демонов, Узумаки Наги. Никто не знал, откуда она пришла и каковы ее способности. А главное, чем она опасна.
Намикадзе Наруто продолжал оглядываться, ища свою наставницу, но обнаружить ее ему не удавалось. Его оппонент наблюдал за блондином и считал, что тот просто боится с ним сражаться.
- Просто сдайся, – проговорил Хьюга, глядя на блондина.
- Что? – не понял Намикадзе и медленно перевел взгляд голубых глаз на брюнета.
- Тебе не победить, – продолжил Хьюга, словно блондин ничего не говорил. – Такой неудачник как ты точно не сможет…
Блондин сверкнул глазами и перебил оппонента:
- Знаешь, если бы я хотел узнать мнение какого-то выскочки, я бы поинтересовался. Я спрашивал твое мнение? Хм, кажется, нет! Так кто тебе дал право утверждать что-либо, что тебя не касается?!
- Кажется, я понял, кого ты ищешь, – протянул брюнет, посмотрев ему за спину, на трибуны, где сидела мать и сестра Намикадзе. – Ту, кого назначили вашим наставником. Чему вы могли научиться у этой…
Договорить Хьюга не удалось, так как ему с силой врезали по челюсти. По трибунам прокатился ропот, а блондин не собирался останавливаться. Его глаза сияли от едва сдерживаемого гнева.
- То, что я ищу своего наставника на трибунах, совсем не значит, что ты можешь открывать свой рот и поливать грязью дорогого мне человека, – совсем по-звериному рычит Намикадзе, сверкая голубизной глаз. – Довольно разговоров.
Более яростного сражения не было за всю историю проведения экзамена на чуунина. Блондин не давал спуску своему оппоненту и его тень с трудом различали. Так быстро не мог двигаться даже Йондайме Хокаге, считаемый самым быстрым шиноби, что так же с неимоверным шоком и удивлением наблюдал за сражением своего сына с так называемым гением клана Хьюга.