— Черт возьми, по-моему, ты рискуешь попасть в ловушку, — сказал ему Конн.
— А какого дьявола я могу еще делать? Ты разведчик. Скажи тогда, почему японцы оставили этот бивак?
Конн пожал плечами:
— Эти проклятые японцы наверняка устроили ловушку.
Даллесон возвратился в свою палатку в состоянии глубокого уныния. Возможно, это и ловушка, и все же надо идти в нее. Он снова выругался. Люди Хобарта корпели над транспортным графиком, с тем чтобы обеспечить снабжение передовых рот на новых позициях. Отделение Конна изучало старые разведывательные донесения. Кое-где не все было ясно. Итак, он должен идти наобум, полагаясь только на свое везение. Он должен будет послать в брешь в линии фронта большую часть снабжения и боеприпасов в надежде, что войска на других участках обеспечены достаточно и смогут пока обойтись без них.
Даллесон поднял по тревоге резервный батальон, приказав первым колоннам начать движение. Скоро второй завтрак, но ему придется пропустить его. От холодного пива сводило желудок. Он с отвращением думал о консервированном сыре из пайка. И все-таки придется есть его, чтобы быть в форме.
— Нет ли в палатке болеутоляющих таблеток? — выдавил он из себя.
— Нет, сэр.
Он послал одного из писарей в санитарную палатку. Горячий воздух, казалось, медленно обволакивал все его тело.
Зазвонил телефон. Это был Уиндмилл, который сообщал, что его рота выдвинулась на новую позицию. Несколько минут спустя командир первой резервной роты доложил, что его солдаты окапываются на флангах.
Теперь ему надо послать туда весь батальон. Даллесон оказался перед трудной дилеммой. Что предпримут японцы? До этого момента он все делал на основе известных ему прецедентов. Сейчас же обстановка была такова, что никакие прецеденты на ум не приходили.
Главный склад снабжения японцев находился в полутора милях в тылу новой позиции пятой роты, и, возможно, он должен попытаться захватить его. Или ему, может быть, следует подтянуть фланг? Однако майор не мог представить себе, как это сделать. На карте брешь хорошо видна, но что из этого? Он бывал на всех позициях и знал, как выглядят биваки, но никогда по-настоящему не понимал, что происходило вокруг. Между ротами были бреши. Фронт не был сплошной линией, а представлял собой ряд удаленных друг от друга позиций. Сейчас часть его солдат находилась за японскими позициями, а позже их будет там еще больше, но что им делать? Как надо подтягивать фланг? На мгновение он ясно представил себе, как солдаты, обливаясь потом, угрюмо идут по жарким джунглям, но никак не мог связать происходящее в действительности с обстановкой, нанесенной на карту.
По его столу медленно ползло какое-то насекомое; он смахнул его. Так что же он все-таки должен делать на высоте Сэм Хилл? К вечеру получится сплошная неразбериха. Никто не будет знать, где кто находится, а проводную связь ни за что не успеют наладить вовремя. Радио, видимо, не будет работать из-за атмосферных помех или из-за какого-нибудь проклятого холма. Так бывает всегда, когда нужна радиосвязь. До сих пор перебои в связи были в пределах нормы, но все-таки надо, пожалуй, вызвать начальника связи Муни, а начальник отделения тыла по горло занят дорожными делами. Разведчики должны быть все время под рукой. Ох, ну и кутерьма же!
Все как-то сразу свалилось на него в этот проклятый день. И если все это окажется ни к чему, он этого не переживет.
Майору захотелось смеяться. На него нашло непроизвольное и дурацкое веселье человека, бросившего вниз с горы камень и наблюдающего, какую это вызвало лавину. Ну почему сейчас здесь нет генерала?
В итоге всего происшедшего вокруг него все пришло в движение. В оперативной палатке все работают, он видит людей, поспешно снующих туда и сюда по биваку, очевидно, с какими-то поручениями. Далеко вдали он слышал гул колонны грузовиков, нарушавших безмятежную тропическую тишину. И все это движение вызвал не кто иной, как он сам, но он не мог по-настоящему поверить в это.
Даллесон с трудом разжевывал засохший сыр. Он видел, что некоторые солдаты все еще дремлют в своих палатках, и это взбесило его. Но у него не было времени заняться ими. Все выходило из-под контроля. У майора было ощущение, словно он держит в руках дюжину свертков и некоторые из них начинают выскальзывать на пол.
Сколько времени он еще продержит их?
Кстати, артиллерия. Ее огонь тоже надо будет координировать.
Он выругался. Машина разваливалась на части, агрегаты, пружины и болты вываливались из нее каждую минуту. До сих пор он даже и не вспоминал об артиллерии.
Даллесон подпер голову рукой и попытался сосредоточиться и обдумать положение, но тщетно. Пришло донесение, что передовые подразделения резерва достигли новых позиций пятой роты. Что же предпринять, когда там сосредоточится и остальная часть батальона?
Японский склад снабжения находится позади холма в пещерах. Можно туда послать батальон, а что дальше? Ему нужно было больше людей.
Будь у него свежая голова, он, возможно, и поразмыслил бы еще, но в данный момент все, что ему приходило на ум, — это направить в брешь как можно больше солдат. Он приказал третьей роте соединиться с резервным батальоном, а ее позиции передать второй роте, находившейся на левом фланге. Тем самым он упростил для себя положение. Две роты теперь будут занимать позиции, обычно назначаемые трем ротам, пусть они там остаются; за них можно не беспокоиться. Правофланговая рота может нанести фронтальный удар. Все они продвинутся вперед, а артиллерия пусть позаботится о себе сама. Он может поставить им батальонную задачу по захвату склада снабжения, а затем все будет зависеть от качества связи и появления выгодных целей.
Он позвонил в штаб артиллерии дивизии и приказал:
— Я хочу, чтобы вы держали оба свои самолета связи в воздухе всю вторую половину дня.
— Но позавчера мы потеряли один самолет. Разве вы не помните? Другой самолет к вылету не готов.
— Почему вы не доложили мне об этом?! — заорал Даллесон.
— Мы доложили. Вчера.
Он выругался.
— Ну хорошо. Тогда направьте своих передовых наблюдателей в первую, вторую, третью и четвертую роты четыреста шестидесятого полка и во вторую роту четыреста пятьдесят восьмого.
— А как со связью?
— Это ваша забота. У меня и без того хватает о чем подумать!
День тянулся медленно. Только в три часа после полудня резервный батальон и третья рота закончили выдвижение, но теперь Даллесона это мало интересовало. На исходных позициях для атаки находилась почти тысяча солдат, но он все еще не решил, куда же их бросить. В течение нескольких минут он раздумывал, не повернуть ли их влево, с тем чтобы они развили успех, продвигаясь в направлении океана. В результате оказалась бы изолированной половина японской оборонительной линии. Однако он вспомнил — вспомнил слишком поздно, — что снял роту со своего левого фланга. Если он нажмет там на японцев, то может поставить под удар свои собственные позиции.
Прямо хоть бейся головой о стол. Какую он допустил грубую ошибку!
Можно было бы послать войска вправо, в сторону горы, но после того, как они отрежут японцев, снабжать их будет трудно, в конце наступления придется организовывать их обеспечение по слишком длинному пути. Майором овладела паника, точно такая же, какую испытал Мартинес во время своей ночной разведки. Он забывал о слишком многих элементарных вещах.
Снова зазвонил телефон.
— Говорит «Рок энд Рай» (командир 1-го батальона 460-го полка). Мы готовы начать атаку через пятнадцать минут. Какова наша задача? Я должен проинструктировать своих людей.