- Ни хуя себе, - сказал Нагарджуна, а Герман ничего не сказал, потому что воздух, который вошел в его ноздри, задул свечу его ума, и теперь он мог спокойно смотреть сон про Нагараджуну дальше.
Отшельник как раз собирался хорошенько вздрочнуть после медитации, но заметив наблюдающего за ним лисенка из будущего, передумал - что скажут потомки?
Награджуна нерешительно побродил по своей пещере и словно нехотя уселся в позу лотоса, решив подождать таким образом, пока лисенок не проснется и не заберет свое внимание с собой, но Герман тоже был не лыком шит - он оставил часть своего внимания в пещере как собаку, наказав ей наблюдать за всем, что тут произойдет, а сам с чистой совестью проснулся. Нагарджуна на это только пальцы в мудру сложил и глаза выпучил в точку межбровья - для настоящего отшельника все должно быть поводом для медитации точно так же, как все есть повод выпить для Юлия Павловича, который, как вы уже догадались, и был Нагарджуной, только в прошлой жизни. Заснув неподалеку от Юлия Палыча, Герман случайно попал в его прошлое. Нагарджуна же свое будущее знал давно - он каждый день по кусочку придумывал жизнь Юлия Павловича так, чтобы скучать в будущем воплощении ему уже не приходилось.
Юлий Павлович тем временем тряс бутылкой над стаканом и по чем свет досадовал на вечное единство формы и пустоты.
- Разочарование! - бормотал он. - Еще недавно мне казалось, что вы полны жизни, а теперь я ясно вижу - вы пусты, как и всё во вселенной. Такое же бессмысленное облако из атомов, как и я сам!
Стакан и бутылка виновато молчали.
- И я хорош! - продолжал сокрушаться Юлий Павлович. - Продолжаю беседовать с вымышленными собеседниками. Но сейчас другие времена, меня можно понять - соседа увели на прошлой неделе по доносу, что он разговаривает с кухонной посудой только на людях, а в одиночестве внимания на нее не обращает. Его дом напичкали жучками и видеокамерами - оказалось, так и есть! Бедняга за неделю ни словом не перемолвился ни с чашкой, ни с тарелкой. Теперь его пустят на бульонные кубики, а я вынужден разговаривать со стеклотарой один на один и малодушно подавлять мысли о революции. Может быть, и мой дом напичкан жучками. Я презираю ваш режим! Слышите, вы? Шутка, просто пошутил, не принимайте близко к сердцу, оно у вас такое же пустое, как вот этот стакан. Как бы то ни было, если я не выпью в ближайшие пять секунд, вряд ли меня можно будет удержать от спонтанной мутации, - так сказал Юлий Павлович и превратился через пять секунд в Рояль. Он поднял крышку, выпустил пар в потолок и, перебирая клавишами да набирая обороты, весело застучал колесами по рельсам в сторону Архангельского. Через полчаса туалеты открыли, и возле них выстроилась очередь желающих справить нужду или переодеться.
- Не все сразу, - сказал полупроводник Миша. Когда-то он потерял голову от любви и почти всю верхнюю часть тела, пришлось найти работу, где обладать ими не требуется.
- У вас какое гражданство - телепатически спросил он Чудогорохова., и Герман перевернулся на другой бок.
- Как я тут очутился? - зевнул он, впервые столкнувшись с силой спонтанных мутаций Юлия Павловича, но ему не ответили - на столике одиноко лежал бланк миграционной карты для заполнения и сухая куриная косточка. Окно в купе было открыто - полупроводник Миша, пытаясь разбудить Германа, вдруг проникся таким отвращением к своему полусуществованию, что решил свести счеты с жизнью и выпрыгнуть из окна, но в этот момент его позвали из соседнего купе, где не было одеял, он заговорился там с какой-то теткой и о самоубийстве не вспоминал до самого вечера. А вечером он сделал из бельевой веревки петлю, но ему нечем было оплакать тот факт, что ему нечего туда засунуть. Тогда он решил растворить себя в кислоте. Пошел на кухню, порылся в холожильнике, кислоты нашел не больше трехсот микрограмм и решил решить этот вопрос в другой раз.
На выходные Полумихаил возжелал съездить в лес, проведать болото. А на болоте как всегда - Мамлеев.
Косой задул паровоз Полумихаилу прямо в легкие, потому что Полумихаил был полупроводником паровоза.
- Хорош выебываться, - попросил Мамлеев, а Полумихаил материализовался в Михаила совершенно случайно, не потому что Мамлеев попросил, а потому что точно такая же мысль ему самому пришла в голову, а Мамлеев ее просто озвучил. А если мысль пришла в голову, значит голова есть и не надо делать вид, что ее нет.
Медведь почесал затылок.
- Хуево это, кролик, когда в твоей голове одни опилки.
- Не беда, Пых, - Мамлеев начертал лапой в воздухе нечто по его мнению ВДОХНОВЛЯЮЩЕЕ и ПОЗИТИВНОЕ..- Главное, что у тебя есть друзья. А вон и братец Лис с шишками идет.
- Привет, братцы-кролики, - сказал Ярослов. - А почему вы в столь суровую погоду торчите здесь среди сугробов в лесу вместо того, чтоб греть свои изнеженные телеса в московских квартирах?
- Потому что сегодня особенная ночь. Если сегодня устроить гомосексуальную оргию, то есть шанс вспомнить, кто мы такие, и выйти из астральной наёбки, потому что перемена подходит к концу.
- Астральная наёбка, точно!
- Прикиньте, я себя взаправду зайцем почувствовал.
- А ты в первый раз за Мамлеева играл, что ли?
- Нет, конечно, просто уже забыл, как это- ты сам если речкой первую пару тысяч лет пробудешь, как я, тоже не сразу все эти мамлеевские темы вспомнишь.
- Так, дети, тихо! Давайте забудем о своих играх до следующей перемены и займемся действительно важными вещами. Следующая перемена, давайте откроем И-Изин, будет определена гексограммой 61, "Срединное доверие", что это значит, вам придется узнать на своей шкуре, а сейчас, я вас умоляю, ну давайте уже займемся наукой...
Виртуальная игра, где есть место всему - это и квест, и бродилка, и стрелялка, и шахматы, и домино в одном флаконе, тут и религия, и карты Таро, и наука, и порноиндустрия - столько ловушек, иллюзий и тайн, однако как ты сможешь получить удовольствие от игры, если знаешь все ее секреты, потому что сам писал код реальности? Поэтому перед игрой следует все забыть.
Однажды Нагарджуна ради прикола запретил ученикам есть лук - хотел посмотреть на реакцию своих головорезов. Большинство действительно исключили лук из рациона, меньшинство ело лук в тайне, и все доносили друг на друга учителю.
- Говорят, ты ешь лук? - бесстрастно осведомлялся Нагарджуна у провинившегося. - Как ты мог ослушаться?
- Ну я хуй его знает, - пожимала плечами жертва аборта.
- А почему ты сейчас испытываешь чувство вины? Вы же, бля, не первый год у меня в учениках, должны же понимать, что мне похуй на лук, это во-первых, а вам должно быть похуй на то, что говорю я, это во-вторых, понятно?
- Да, учитель, ты говоришь, что мне должно быть похуй на всё, что ты говоришь, но мне похуй на то, что ты это сказал, поэтому мне и не похуй на то, что ты говоришь.
- Логично. Ладно, свободен. Позови следующего.
- Я действительно свободен?
- И всегда был, так что пиздуй на все четыре стороны.
- Да мне похуй на то, что вы говорите, никуда я не пойду.
- Ладно, оставайся.
- Вот и останусь.
- Оставайся, оставайся. Проведи всю свою жизнь у меня в учениках, скоро я тебе хуй сосать доверю.
- Я согласен.
- Ты педик, что ли?
- Нет, просто я знала, что вы не берете девочек в ученицы, вот и притворялась мальчиком все эти три года, но сейчас стали расти сиськи, настало время разоблачаться.
- Ну, разоблачайся.
- Юлий Павлович! Юлий Павлович! Просыпайтесь!