- Ты же не размазня! Впервые такое вижу: ты же никогда не сдаёшься, пока не добиваешься всего о чём мечтаешь. И что, что иногда мечты у тебя очень большие? - обрывает меня кот на полуслове, усмехаясь. - Зато стремиться есть куда, с твоими-то амбициями.
Испытывая вселенскую благодарность за эти слова, я встаю, утираю слёзы и иду дальше, учу дальше, зная, что учить надо ещё больше и ещё усерднее - времени всё меньше. Три недели на таймере, обратный отсчёт до первого экзамена и, к слову, до сдачи статьи.
- Придурок снова звонил.
Сплёвывая белую пену от зубной пасты в раковину, я возмущённо выглядываю из ванной на Тома, что без малейшего смущения смотрел в мой телефон, листая список вызовов. Так и знала, что что-то забыла. Телефон заблокировать.
- Да, я должна дописать статью, а он объявлял по телефону последние сроки сдачи материала. Не лазь в моём телефоне... и перестань называть Серёжу придурком.
- Как хочу, так и называю, - фыркнул Том, сложив руки на груди. - Он пнул меня, если помнишь, так что пусть спасибо скажет, что не называю его...
- Не выражаться мне тут! - угрожающе тыкнула в его сторону пальцем, прервав на самом... интересном? Чёрт. Надо было дать ему договорить, а уж потом ругать.
- А как ты поняла, что "придурок" к этому уникуму относится? - парировал этот брюнетистый, ушастый нахал. - Вот-вот, даже на подсознательном уровне ты согласна со мной, что он идиот. Так что там за статья?
- Обычная.
- Упёртая ты, хозяйка, - недовольно рыкнул он.
- Ага.
И я засмеялась, впервые за этот месяц. Впервые за этот месяц меня, хоть и на минуту, отпустил этот удушающий страх, сковывающий, замараживающий изнутри. Холод, из-за которого я хотела избежать любых изменений, замереть и не делать ни шагу в будущее, спрятаться и плакать, плакать, пока всё само собой не исчерпается. Но всё иначе. Я смеюсь, будто закутываясь в большое, теплое одеяло, отогреваясь от холода. Смеюсь, отогреваюсь и не боюсь, пока этот полосатый гад шутит, сам того не подозревая.
- У тебя два кота? - спрашивает Андрей, тыкая пальцем в этого самого "второго" кота, который на самом деле первый. И единственный. Удерживая в себе настойчивое желание захохотать и разозлиться одновременно, я как можно флегматичнее отвечаю:
- Нет, у меня один кот.
- Но ты говорила...
- Мало ли чего я говорила! - фыркаю. - Забудь.
А сама понимаю, что Андрей ожидал увидеть маленького котёнка, а не большого полосатого котяру, который провожает его очень - на самом деле очень, - злым взглядом, пока тот не скрываться за дверью в мою комнату. «Так где же делся этот котёнок?», - вновь спрашивает рыжеволосый Андрей, вцепившись в эту тему, как пиявка. Говорила о полосатом чуде лишь однажды, а он запомнил, хотя слушать должен был только главного редактора, который в это время раздавал последние темы для статей этого сезона.
- Так что случилось с котёнком?
- Вырос, - улыбаюсь я, а потом шепчу себе под нос, оборачиваясь к окну: - на время.
Как же я благодарна этому коту, когда он следит за развивающимися отношениями между мной и Андреем. Это может показаться глупым, на самом деле глупым - кому нужен компаньон в нашем столетии, который будет следить за правилами приличия? Но мне, ничего не понимающей в этой теме, ничего не понимающей в отношениях, любви и близости... Да, мне это безумно необходимо. Это как таблетка от беспокойства, выросшая из маленького котёнка в большого. Всего в одно мгновение. По моей прихоти или по его собственной - увы, не знаю, а в подробности впадать не собираюсь, как больше не собираюсь впадать в депрессию.
Том что-то говорит, а я громче смеюсь, ненароком его перебивая.
- Из-за чего ты смеёшься? - спрашивает он ещё раз.
Замираю на мгновение, тревожно покусывая губу.
- Фильм смешной.
- Но ты смотришь его дважды. И в первый раз ты не смеялась, вообще не проявляла никаких эмоций.
Только после этих слов я поняла, что это был не смех, а самая настоящая истерика. В доказательство своих же мыслей - я заплакала. Том застыл в нерешительности, не зная, что ему делать и по какой причине меня утешать теперь. Прислонился своим плечом к моему и снова замер, смотря на мою реакцию. А я уткнулась ему носом куда-то в ключицу, вдыхая, выдыхая, и тихонько всхлипывая, пока слёзы медленно катились по щекам. Хватает секунды для того, чтобы слёзы иссякли, а я снова вздохнула полной грудью и засмеялась, на этот раз искренне. Глупая какая-то ситуация, но милая до невозможности.
- Ты чего? - спрашивает он через пару дней, когда я вечером, сидя всё на том же диване, нервно грызу ногти. От звука его голоса вздрагиваю и вжимаю голову в плечи, изо всех сил зажмурив глаза. Через мгновение - когда понимаю, что угроза не только миновала, но её и вовсе не было - приоткрываю один глаз, попутно думая, что выгляжу со стороны нелепо, смешно и забавно. Как и сам Том, с прищуром поглядывающий на меня сверху вниз, нависая надо мной так же, как при нашей с ним первой встрече "лицом к лицу". Только цветочка не хватает. И его обнажённости. «Хорошо, что не говорю этого вслух», - думаю я, открывая второй глаз.