Я сжимаю пальцы на рычаге переключения передач и жду выстрела.
Пять.
Четыре.
Папин двигатель издает гортанный звук, когда он пробует педаль газа.
Три.
Я позволил своему собственному движку заглохнуть, доказав ему, что меня нисколько не запугать.
Два.
Огни над стадионом переключаются с красного на желтый.
Я крепче сжимаю пальцы на руле и делаю глубокий вдох. Мое сердцебиение замедляется до миллисекунды, пока я жду выстрела.
Бах!
Я вдавливаю педаль газа в пол и отрываюсь от линии старта. Мир размывается за моим окном, когда я веду машину со скоростью, способной содрать у кого-нибудь кожу с черепа.
Мы с дорогой становимся единым целым, и я беру инициативу на себя. Я дерзок до тех пор, пока на первом повороте папа не делает плавного поворота, который отправляет его стремительно вперед.
У меня отвисает челюсть.
Что за черт?
Теперь мы бок о бок. Я выворачиваю шею и смотрю на папину машину. Он одаривает меня дерзкой ухмылкой из-под шлема.
У старика есть хитрости.
К черту сохранение папиного эго. Я решаю не играть в игру в легком режиме и переключаю передачу. Двигатель реагирует плавно, открываясь для подачи большего количества топлива и выработки большей мощности.
- Юхууу! - Кричу я, обгоняя папу на втором круге.
Для празднования еще слишком рано, потому что папа включает турбонаддув и разгоняется до тех пор, пока не оказывается передо мной.
Я не позволяю себе паниковать. Папины приемы идеальны, но у меня есть то, чего нет у него, — мужество. Папа не позволяет себе рискованных действий, потому что он не такой парень. Но в этом его падение.
Я жду, пока мы не проедем половину последнего круга, прежде чем переключиться на турбонаддув. Машина рвется вперед с такой скоростью, что моя голова ударяется о спинку кресла.
Папа переключает передачу, чтобы не отстать, но притормаживает, чтобы затормозить на повороте.
Я нет.
Я быстро и жестко вписываюсь в поворот. Заднюю часть машины сильно дергает влево, когда я поворачиваю руль, пока он не начинает трястись. Визг шин и запах горящей резины ударяют мне в нос, когда я снова переключаю передачу и мчусь к финишной черте.
Папина машина заезжает за мной, но ясно, кто победитель.
Я вылезаю из машины и срываю шлем, победоносно ухмыляясь. Папа не торопится выходить. Осторожно ставя ноги на землю, он выпрямляется и шагает ко мне.
- Хорошая гонка, - неохотно говорит он.
Я предлагаю свою руку.
Он пялится на нее.
Я протягиваю ему руку. - Олли научил меня всегда демонстрировать хорошее спортивное мастерство. Не важно, с кем я выступаю.
Папа часто моргает. Его кадык ходит вверх-вниз, когда он берет меня за руку и качает. - Ты вписался в поворот, как сумасшедший.
- Ты вел машину слишком гладко для меня. Я должен был гарантировать победу.
- Хм.
Уилл приближается к нам. - Хорошая игра, мастер Маллиз.
Папа передает Уиллу свой шлем и уходит с трассы. Я не удивлен, что он уходит без дальнейших разговоров. Все мужчины Маллиз - злостные неудачники. У мамы часто болели руки, когда у папы находилось время поиграть с нами в игры.
- Помни о нашем уговоре! - Кричу я ему в спину.
Он поднимает руку в жесте с двумя пальцами. Я собираюсь предположить, что это означает, что он понимает и выделит средства как можно скорее.
Все еще широко улыбаясь, я поднимаю глаза на трибуны, высматривая одинокую фигуру, сидящую в темноте.
Там никого нет.
- Ваня? - Я перелезаю через забор и поднимаюсь на трибуну, чтобы посмотреть, на самом ли верху она. Мой голос эхом возвращается ко мне. - Ваня?
По-прежнему никого.
Возможно, она пошла в туалет.
Я направляюсь в здание, когда получаю сообщение.
Ваня: Поздравляю с победой. Ты заслуживаешь празднования. В качестве подарка я дам тебе завтра выходной, так что не беспокойся о том, что придешь домой пораньше.
Мои брови сводятся вместе.
Что, черт возьми, это за текст?
Она настолько зла, что говорит мне не утруждать себя возвращением домой сегодня вечером?
У меня начинает раскалываться голова. Ваня Бекфорд - единственная женщина, которая может заставить меня перейти от восторга к ярости в течение трех секунд.
Я набираю ее номер и прижимаю телефон к уху. Потирая нос от холода, я жду, пока он наберет номер.
Сначала я думаю, что она не собирается отвечать.
Но есть связь.
- Алло? - Голос Вани врывается в мою голову и вытряхивает разочарование, которое я даже не могу определить.
- Что, черт возьми, это было за сообщение, Ван? Не потрудись вернуться домой пораньше?
- Почему ты такой злой? - она огрызается на меня. - Я пытаюсь быть тактичной.
- Тактичной в чем? - Я рявкаю.
- Ты был заперт со мной все выходные. Вчера ты помогал мне посреди ночи работать над набросками моей кулинарной книги. У тебя не было возможности насладиться обычной вечеринкой Хадин Маллиз со времен Вегаса.
- Я же сказал тебе, что ни с кем не буду трахаться, пока ты беременна.
- И я не собираюсь заставлять тебя это делать, потому что беременна, а ребенку требуется девять месяцев, чтобы вынуть его из духовки. Кроме того, я не говорю тебе идти спать с кем-то, если ты этого не хочешь. Но теперь у тебя есть доступ к своим деньгам. Ты можешь тусоваться со своими друзьями. Вернись к своей нормальной жизни. Я пока не показываюсь и все еще могу сойти за небеременную женщину. Тебе нет необходимости нависать надо мной прямо сейчас.
- Это действительно то, чего ты хочешь? Чтобы я пошел веселиться без тебя?
- Да, - отвечает она без малейших колебаний.
Эта несносная, приводящая в бешенство, упрямая женщина…
- Хорошо. Тогда сегодня вечером я делаю именно то, что хочу делать.
Она кашляет. - Почему ты так говоришь? Я буквально только что сказала тебе сделать это.
- Пока, Ван.
Я быстро переодеваюсь и еду на проезжую часть рядом с квартирой Вани. Затем на деньги, которые я заработал за выходные, работая помощником Вани, я покупаю несколько вещей в продуктовом магазине. Когда я иду к кассе, что-то привлекает мое внимание. Я улыбаюсь и бросаю это в корзину.
Когда я позже захожу в дом, Ваня лежит на диване, поджав под себя ноги, а по телевизору идет игровое шоу.
- Хадин? - Ее брови подпрыгивают, когда она видит меня, стоящего в фойе со всеми пакетами продуктов.
На ней футболка большого размера, а ноги босые. Женщина сногсшибательна, даже когда на ней обычная одежда.
- Что ты здесь делаешь? - У нее отвисает челюсть, когда она видит мою новую покупку. - Это ... утиные тапочки?
- Я нашел их в продуктовом магазине. - Я уверенно демонстрирую их.
Она так долго остается неподвижной, что я задаюсь вопросом, не переживает ли она внетелесный опыт.
- Это для тебя. - Я протягиваю ей чай, и она одаривает меня сияющим взглядом. Я хмуро смотрю на нее. - Не бери в голову никаких идей. Это для того, чтобы ты не жаловалась на то, как долго это длится. Я знаю, что ты не можешь есть красное мясо, поэтому я готовлю лосося на пару с картофелем и перемешанным салатом. Пройдет некоторое время, прежде чем он будет готов.
Она потрясенно моргает.
Я крадусь на кухню со своими пакетами с продуктами.
Затем я топаю обратно в гостиную, потому что слова жгут мне грудь. - Кстати, нет никого, с кем я бы предпочел отпраздновать это событие, кроме тебя.