Но я думаю, нельзя судить о книге по ее обложке.
Алистер обнимает Кению за талию и притягивает ее ближе. - Мы празднуем с размахом.
- Скажи им. - Кения улыбается от уха до уха. Она ударяет Алистера кулаком в грудь. - Скажи им.
- Ты беременна? - Санни визжит.
- Нет. - Кения смеется. - Придержи коней, девочка.
- Виновата. - Санни пожимает плечами.
Кения бросает взгляд на каждого из нас. - Алистер связался с Ретаро Сазуки.
Чашка почти выскальзывает у меня из рук. - Нет.
- Ты знаешь, кто это? - Спрашивает Ваня, входя в комнату с Белль на бедре. Маленькая девочка прижимается к груди Вани, как медвежонок коала к ветке дерева.
Я представляю Ваню с нашим ребенком на бедре, и эта мысленная картина настолько отвлекает, что проходит долгий неловкий момент, прежде чем я вспоминаю, что нужно заговорить.
- Э-э, да. - Я быстро моргаю, не пропуская понимающих взглядов, которые летают туда-сюда между Кенией и Санни. - Да, я знаю Ретаро Сазуки. А вы?
- Я этого не делал, - говорит Алистер, прислоняясь к стойке и устраивая Кению между ног. - Даррел был тем, кто познакомил меня с их музыкой.
- Хип-хоп? - С надеждой спрашивает Ваня.
- Сольная? - Добавляет Дон.
- Классика.
У обоих вытягиваются лица.
- Должно быть, это удел богатых людей, - размышляет Санни, нарезая на противень брауни и предлагая Даррелу.
Даррел открывает рот и указывает на это.
Санни смеется, отламывает кусочек брауни и кормит его.
- Даррел, ты мог бы также объяснить, - говорит Ваня, передавая Белль ее маме.
Кения забирает маленькую девочку. Белль целует ее в щеку и счастливо прижимается к ней. Алистер обнимает их обоих.
Немного странно видеть Белль с ее светлой кожей и прямыми волосами, цепляющейся за Кению с ее смуглой кожей и афро. Должно ли это казаться нормальным? Должен ли я не замечать подобных вещей? Заметит ли мир подобные вещи?
Интересно, будет ли наш ребенок бледным, как я, или смуглым, как Ваня. Интересно, имеет ли это значение. Интересно, когда я начал мечтать о ребенке и жене и о том, какую роль раса сыграет в нашей жизни.
Даррел быстро целует Санни в губы, а затем выпрямляется. Он немногословен и еще меньше выражает эмоций, поэтому видеть его возбужденным немного странно.
- Если вы когда-нибудь были в спа-салоне, скорее всего, вы слышали музыку семьи Сазуки. Это группа с совершенно уникальным звучанием. Это смесь неземных и завораживающих мелодий, которые переливаются текстами на разных языках.
Я с энтузиазмом киваю и добавляю: - Подумайте о самых известных сольных исполнителях прямо сейчас. Семья Сазуки продала больше пластинок, чем все они. Они сделали это без гастролей и выступлений на телевидении.
Ваня смотрит на брауни, а затем отворачивается. - Вау.
Даррелл вытирает руки о штаны, как будто ему нужно что-то сделать со всей своей возбужденной энергией. - Семья Сазуки десятилетиями не выпускала ни одного альбома, но внук, Ретаро Сазуки, классический пианист, имеющий собственные награды. Начинал как вундеркинд и продал альбомов на миллионы долларов. Он готов привлечь больше внимания к наследию своей семьи. Вот где проявляется красота Белль.
- Сазуки чрезвычайно придирчив к своим проектам, но он услышал о наследии Belle's Beauty и согласился на частное фортепианное исполнение. Конечно, это за смешную сумму денег. Достаточно, чтобы я хрипел по ночам. - Алистер качает головой. - Но это член семьи Сазуки. На нашем мероприятии. - Он слегка улыбается. - Это стоит каждого пенни.
- Как ты думаешь, почему он согласился? - Спрашивает Ваня.
- Парень готов сделать свой ход на Западе. Он тихий, но умный. В нем есть та смесь бизнесмена и художника, которая создает уникальный темперамент, - замечает Алистер.
- Он горячий? - Спрашивает Кения, невинно моргая. Когда Алистер хмуро смотрит на нее сверху вниз, она добавляет: - Спрашиваю для подруги.
- Весь клан Сазуки является частным лицом. - Даррел пожимает плечами. - Никаких социальных сетей. Никакой рекламы. Ничего.
- И они заработали столько денег, оставаясь в стороне?
- Кое-что из этого взято из саундтреков к фильмам, - говорю я. - Они работали над этим огромным фэнтезийным блокбастером пару лет назад и еще над несколькими с тех пор. Я думаю, они получили за это премию Оскар.
- И пять Грэмми, - добавляет Даррелл.
- Они такие фанаты, - дразнит Ваня. Затем она указывает на меня. - Что автогонщик знает о классической музыке?
Я скрещиваю руки на груди в надменной позе. - Моя мама учила меня играть на скрипке, когда смычок был больше моего роста. А мой брат... - Я слегка задыхаюсь, когда понимаю, как легко имя Олли едва не слетело у меня с языка. Я отступаю. - Мой брат тоже любил его.
Взгляд Вани задерживается на мне, но я делаю вид, что не замечаю.
К счастью, остальные подхватывают упавшие нити разговора, и дискуссия продолжается.
- Значит, никто раньше не видел его лично? - Санни подтверждает.
- Гала-концерт Belle's Beauty состоится впервые. - Алистер вздергивает подбородок.
Они продолжают говорить о предстоящем гала-концерте, пока я выскальзываю на заднее крыльцо. Дверь распахивается, и я с надеждой оборачиваюсь.
Это не Ваня.
Макс хмуро смотрит на меня. - Боже, ты не должен выглядеть таким разочарованным, Маллиз.
- Это срочный разговор с братом?
- Меня прислал Ваня.
- Мне не нужно, чтобы вы двое набрасывались на меня каждый раз, когда я упоминаю Олли.
- Ты так редко упоминаешь его, что у нас нет другого выбора. - Макс прислоняется к крыльцу. Он скрипит, принимая его массу, но держится устойчиво. Он складывает мускулистые руки на груди и смотрит в дом через заднюю дверь.
Я замечаю, что Макс обдумывает, что он мне скажет, и я знаю, что это больше, чем возможность проверить, все ли у меня в порядке.
- Итак ... ты и Ваня, - бормочет он.
Я похлопываю себя по плечу за то, что так быстро сообразил. - А как же мы?
- Ты остаешься в браке. Вы живете вместе. Вы работаете вместе. А теперь у вас ребенок. - Он устремляет на меня свои холодные голубые глаза. - Ты знаешь, что делаешь?
- На самом деле не похоже, что это моих рук дело. После Вегаса произошел эффект домино. Один кризис за другим. И вроде как получилось вот так.
- Этого я и боюсь. - Макс хмуро смотрит на меня. - С тобой я никогда не знаю, что сделано намеренно. Что-то случается, а что-то нет. И это не твоих рук дело, раз уж ты так плывешь по течению. Трудно понять, на чьей ты стороне во всем этом.
- О чем ты спрашиваешь, Макс? - Я выпрямляюсь.
Он смотрит мне прямо в лицо. - Ваня - мой друг.
- Как ты думаешь, черт возьми, кто она для меня?
- Я не знаю, Хадин. Как я уже сказал, есть из чего выбирать.
- Ты спрашиваешь, люблю ли я ее?
- Я спрашиваю, знаешь ли ты вообще, что это значит. - Он указывает на мою грудь. - Не то, на что это похоже. Не то, чем это должно быть. Я спрашиваю, способен ли ты сделать это для нее. Если нет, возможно, будет лучше прояснить ситуацию сейчас, пока вы двое не запутались еще больше.
- Она моя жена, и у нее будет мой ребенок. Насколько еще запутаннее мы можем быть?
Макс бросает на меня не будь дураком.
Я провожу рукой по волосам. В последнее время я был так занят беготней за Ваней, что у меня не было времени их подстричь. Теперь они развеваются по всей голове.