В комнате становится тихо.
Я втягиваю нервы обратно в грудь и сажусь на холодную землю. Джунипер - гений, но то, как он собрал все это воедино всего за несколько часов, - не что иное, как чудо.
- Тебе удобно, Ваня? - Спрашивает Лоренцо из-за камеры. Это маленький худощавый мужчина с проницательным взглядом и постоянной хмуростью на лице.
Несмотря на свое холодное поведение, Лоренцо серьезно относится к своему ремеслу. Для него дело не только в коммерческой привлекательности. Это искусство. Он способен увидеть красоту во всех своих объектах, независимо от того, соответствуют они современным стандартам красоты или нет.
Я не знаю, каких услуг Джунипер стоило заполучить сюда Лоренцо в такой короткий срок, но, должно быть, это было что-то серьезное. Мне определенно следует повысить зарплату своему менеджеру, пока я больше не могу себе этого позволить.
- Я готова, - говорю я, опускаясь на землю.
- Ты позируешь для себя, да? - Спрашивает Лоренцо, глядя прямо на меня.
Я киваю.
- Никакой истории. Никакого продукта. Ты показываешь мне свою душу. - Он поднимает камеру. - И я покажу миру.
У меня перехватывает дыхание.
Я киваю.
Я и раньше снималась в обнаженном виде. Намного раньше, чем большинство. На самом деле, бикини, которые я носила в начале своей модельной карьеры, были такими крошечными, что с таким же успехом я могла бы вообще ничего не надевать.
Без стыда я открываюсь перед камерой.
Когда раздается первый щелчок, все замолкают.
Я вытягиваю ноги, наклоняюсь корпусом вперед и прикрываю соски рукой.
Еще один шанс.
Адреналин бурлит в моих венах.
Я чувствую себя одновременно незащищенной и совершенно свободной.
Мои глаза находят камеру, и я представляю, что разговариваю с самой собой помоложе.
Все будет хорошо, Ваня. Ты так далеко продвинулась.
Еще один шанс.
В студии прохладно, но становится тепло, когда я вхожу в ритм, двигая углами лица и тела, словно в плавном танце. С каждым движением моей брови, с каждым выдохом, с каждым поворотом бедер я чувствую, как остальной мир исчезает, пока не остаюсь только я и вспышки света.
Объектив приветствует мое возвращение улыбкой.
Друг.
Доверенное лицо.
Мое прошлое. Мое настоящее.
Я так много узнала о себе благодаря камере. Она показала мне, каково это - чувствовать себя привлекательной. Она показала мне, каково это - ненавидеть себя. Она показала мне мою неуверенность и мои печали.
Он показал мне сердца других людей. Холодные слова и ноги в фотошопе. Втянутые животы. Советы - так много советов о том, что я должна и не должна есть. Что я должна и не должна носить. Кем я должна быть, а кем нет.
Я медленно поднимаюсь на ноги, все еще прикрывая грудь по бокам.
Меня не пугает то, что камера скажет о моих покачивающихся бедрах, растяжках или слишком выпирающем животе. Я не боюсь своих двойных двойников и того, как низко они висят.
Потому что камера фиксирует правду.
"Правда сделает тебя свободной" был любимым стихом мамы из Библии.
Я победно улыбаюсь.
Это был долгий и трудный путь, но работа моделью заставила меня прийти к собственным выводам быстрее, чем если бы я боролась самостоятельно. Чем больше я училась принимать правду о том, кто я, как я выгляжу и в каком теле я нахожусь, тем больше я понимала, что проблема не в камере. Проблемы были не в фотографиях.
Проблема была во мне.
И это дало мне такой контроль над собственной головой. Над моим собственным счастьем.
- Красиво, - благоговейно произносит Лоренцо, склонив голову и не отрывая глаз от задней панели фотоаппарата. Он перебирает фотографии большим пальцем. Со слезами на глазах он смотрит на меня. - Прекрасно.
Я улыбаюсь и пытаюсь сдержать слезы. - Я знаю.
***
На следующий день я публикую фотографии, а еще через несколько дней мне звонят из модного дома мадам Вонг.
Джунипер встречает меня возле моей квартиры.
Он бросает на меня нервный взгляд. - Как ты себя чувствуешь?
- Я? Я бы не отказалась от чая...
- Я серьезно, Ваня. - Он протягивает мне чашку.
Я принимаю ее. - Я в порядке.
С тех пор, как я разместила фотографии на своих социальных платформах, я не просматривала комментарии. Я попросила Джунипер также не сообщать мне об этом. Я разместила эти фотографии, потому что горжусь ими, а не потому, что мне нужна обратная связь.
- Что Хадин говорил обо всем этом? - Спрашивает Джунипер, выруливая на дорогу.
- Мы мало разговаривали, бормочу я.
Джунипер удивленно оборачивается. - Вы, ребята, поссорились?
- Нет, он просто... занят.
- Чем занят?
- Понятия не имею. Думаю, он снова может участвовать в гонках. Я подслушал, как он говорил о заключении сделки со ”Стинтон Авто".
Когда Хадин увидел, что я подслушиваю, он быстро закрыл дверь. Больно осознавать, что у него есть от меня секреты. Даже если мы ссорились, он обычно не прятался и не отгораживался от меня.
- Если Хадин начнет участвовать в гонках профессионально, он не будет много времени проводить рядом, - говорит Джунипер. - Может быть, поэтому он перестал быть твоим ассистентом.
- Да. - Я обхватываю себя рукой. - Может быть, именно поэтому.
Джунипер понимает намек и меняет тему.
Когда мы прибываем в штаб-квартиру мадам Вонг, он бросает на меня твердый взгляд. - Говорить буду я. Если это слишком тяжело, ты можешь уйти.
- Что бы они ни сказали, это их мнение. Я этого не боюсь.
Он кивает и провожает меня в комнату.
Нас приветствует Нэнси Прискин. Дизайнер одета в простое платье-футляр и изящные жемчужные серьги. Ее лицо настолько пластичное, что она даже не может нормально улыбнуться.
- Мисс Бекфорд. Добро пожаловать. Я слышала, вы хотели поговорить о вашем контракте. - Она указывает на два стула напротив своего стола.
Мы с Джунипером присаживаемся.
Прискин складывает пальцы вместе. - Давайте перейдем к делу, мисс Бекфорд, не так ли? Мадам Вонг считает, что вы больше не представляете тот образ, который мы хотели бы видеть у наших послов.
- Работа мисс Бекфорд была безупречной, - говорит Джунипер. - Она выполнила все условия своего контракта. Она является свидетельством того факта, что разные организации могут приносить компаниям деньги.
- Она просто уловка, вот и все. Вы понимаете, что мы ведем бизнес, а не организацию социальной справедливости. - Ее глаза сужаются. - Широкая публика не хочет видеть женщину с выпирающим жиром и тремя подбородками на обложках своих любимых журналов. Им нужна фантазия. Они хотят кого-то недосягаемого.
Я впиваюсь ногтями в ладони, чтобы не заговорить.
- Мы уже рискнули с мисс Бекфорд, несмотря на ее нетрадиционную внешность и размеры. Вы ожидаете, что мы продолжим рисковать теперь, когда ее стало больше?
Я напрягаюсь от ее жестоких слов. - Простите?
- Тот факт, что вы набрали вес, является проблемой. Быть не в форме - это не повод для аплодисментов, независимо от того, что вам пытаются внушить визжащие банши, которые ничего не смыслят в моде и гламуре.
Несмотря на ее ядовитый язык, ее голос низкий и культурный. - Это подводит меня ко второму пункту. Вы знали, что мы недовольны текущим положением дел, и все же опубликовали фотографию, на которой вы демонстрируете миру все свои булочки и дряблости. - Она выплевывает слова “булочки" и "дряблости", как будто это террористические организации.