- Чем я занимался последние несколько недель, Ваня, если не подготовкой к созданию семьи?
- Я не буду принуждать себя к отношениям с кем-либо из-за ребенка. И я, конечно, не позволю одной глупой ошибке, которую мы совершили в Вегасе, повлиять на все мое будущее.
- Черт возьми, Ваня. Может быть, в ту ночь это была ошибка, но я не сожалею об этом. Я бы возвращался и женился на тебе снова и снова, если бы ты дала мне шанс.
Она медленно качает головой. - Ты говоришь от эмоций...
- Не надо. Не принижай мои чувства к тебе только потому, что ты не хочешь их принять.
Ее взгляд опускается на землю.
Я подхожу к ней, чувствуя, как между нами растет дистанция, и не зная, как ее преодолеть. - Ваня, я люблю тебя. Я влюблен в тебя.
- Нет, ты не влюблен.
Все внутри меня рушится.
Она поднимает подбородок и холодно говорит: - Я тебе нравлюсь, потому что я самый удобный вариант. Мы уже женаты. У нас уже есть ребенок. Ты втянулся в это. Но ты выбрал не меня.
- Это неправда.
- Мы были друзьями долгое время. Ты заботишься обо мне и о Проекте Вегас. Ты ошибочно перевел это как любовь. Но я взрослая женщина, Хадин. Не ребенок. И я приму только ту любовь, которая предназначена для меня. - Она постукивает себя по груди. - Не из-за какой-либо другой ситуации.
Наступает тишина. Тяжелая. Финал.
Ваня подходит к двери.
- Дело в том, что ты не веришь, что я люблю тебя, - шиплю я, - или в том, что ты не отвечаешь мне взаимностью?
Ваня замирает.
Я подхожу к ней, желая услышать ее ответ.
- Ваня? - Я подталкиваю.
Она по-прежнему ничего не говорит.
Когда я подхожу к ней, я замечаю, как она морщится от боли. Она обхватывает рукой живот.
Я хватаю ее за плечи. - Ваня, что случилось.
- Ах. - Она поворачивается и крепче обхватывает живот. - Это больно.
Кровь отливает от моего лица, а сердце начинает биться с перебоями. - Что болит?
- Ах! - Она падает на колени.
Я так сильно паникую, что начинаю трястись. - Ваня!
- Хадин! - Ее лицо искажается от страха, боли и ужаса. - Ребенок. Я думаю, что-то не так.
ГЛАВА 19
ТЕРЯЕМ ЭТО
ВАНЯ
Я не могу потерять этого ребенка. Пожалуйста. Пожалуйста. Нет.
В больничной палате прохладно, но одеяло от холодного пота все равно прилипает к спине. Я сворачиваюсь в клубок на боку.
Судороги прекратились, но я не знаю, хорошо ли это.
Я больше ничего не знаю.
Дверь открывается.
Я встаю, когда вижу своего акушера. Доктор Пума - красивый мужчина с загорелой кожей, яркими глазами и неистовым смехом, который звучит, как на декорациях большого Болливуда, в ярких сари.
- Почему твой муж ждет снаружи? - он спрашивает.
Потому что я делаю все возможное, чтобы увеличить дистанцию между нами. Потому что я больше не могу полагаться на Хадина. С этого момента все, что у меня есть, - это я сама.
- Я, э-э, я хочу сначала услышать новости наедине.
В последний раз, когда я вошла в больничную палату и услышала, что человек, которого я любила, ушел, мне показалось, что кто-то натянул мне на голову пластиковый пакет. Как будто я медленно умирала.
Если ребенка не станет, я хочу горевать в одиночестве. Я не хочу отдавать еще больше своего сердца в руки Хадина.
- А, понятно. - Доктор Пума косится на меня. - Вы двое в ссоре?
Это похоже на консультацию по браку? Я изо всех сил пытаюсь сдержать раздражение и сохранить ровный тон. - Доктор Пума. - Я кладу руку на живот и готовлюсь к новостям. - С ребенком… все в порядке?
Он улыбается. - Да. Судороги очень распространены в течение первого триместра. Помните, что ваше тело готовится к родам. Матка - это мышца. Она может сокращаться и вызывать дискомфорт. - Он поднимает свой планшет. - Ваша статистика стабильна. Похоже, все в порядке. Вам не о чем беспокоиться.
Все мое тело обмякает от облегчения, но я слишком боюсь цепляться за эту драгоценную надежду. Наклоняясь вперед, я умоляю его. - Вы уверены? Вы ведь не шутите со мной, правда?
- Мэм, я не шучу о таких вещах.
Моя нижняя губа начинает дрожать.
Когда я узнала, что беременна Проектом Вегас, я была подавлена. Драгоценная жизнь, которую я построила для себя, все блоки, которые я так тщательно расставляла по местам, рухнули.
Тот факт, что я сейчас здесь, беспокоюсь о потере маленькой переменной, которая полностью перевернула мою жизнь, говорит мне о том, как сильно я изменилась.
Не имеет значения, что я не планировала заводить ребенка.
Я хочу его или ее сейчас.
- Плакать - это нормально, - говорит доктор Пума.
- Я не плачу, - бормочу я, хотя слезы подступают к глазам. - Я… Я просто подумала, что потеряю кого-то еще, и не думала, что снова смогу чувствовать себя такой беспомощной. Я не знала... - Я начинаю громко рыдать.
Я не могу это контролировать. Как будто кто-то раскопал потайные комнаты моего сердца. Нити, которые скрепляли мой гроб с чувствами, страхами и болью, лопаются в одно мгновение. Эмоции захлестывают меня с такой силой, что я падаю в обморок, не в силах поднять голову.
Доктор Пума неловко похлопывает меня по плечу. - Ваня, я не думаю, что тебе сейчас следует оставаться одной. Если ты не хочешь видеть своего мужа, позволь мне хотя бы позвонить кому-нибудь другому. Ты явно расстроена, и это вредно и для ребенка, и для вас.
- Я позвоню своему папе, - говорю я дрожащим голосом.
Доктор Пума бросает на меня удивленный взгляд.
Я делаю вид, что не замечаю. Я знаю, как сильно он хочет, чтобы я позвонила Хадину, но когда мы приехали в больницу раньше, я попросила Хадина оставить меня в покое. Я не могу сейчас отказаться от этой просьбы.
- Я подожду, - говорит доктор Пума, как будто знает, что я могу уронить телефон, как только он уйдет.
Все еще борясь со слезами, я хватаю телефон и звоню отцу.
Он берет трубку после первого звонка. - Ваня, как ты узнала, что я думал о тебе?
- Папа, - фыркаю я.
- Что случилось? - Его тон мгновенно меняется с веселого на панический. - Что происходит, детка?
- Я в больнице.
- Ни слова больше. - Его голос хрипит от эмоций. - Я буду там.
Доктор качает головой. - Хорошо. - Роясь в кармане, он достает леденец. - Обычно я оставляю это для маленьких детей, которые приходят с моими пациентами, но, думаю, вам тоже не помешало бы.
- Спасибо, - прохрипела я, беря у него леденец.
- Сейчас ты чувствуешь себя лучше?
- Да, я потрясающе, - говорю я доктору.
Горячая слеза скатывается по моему лицу.
За ним следует другая.
И еще одна.
- Я идеально.
Доктор Пума протягивает мне салфетку. - Хотите, я расскажу вашему мужу новости?
- Пожалуйста. - Я вытираю слезы, ужасаясь тому, что не могу сохранить самообладание.
Почему я больше не могу похоронить эти чувства? Не слишком ли полна могила, в которой я храню свои истинные эмоции? Не начинаю ли я терять контроль над собственными чувствами?
- Не беспокойтесь обо мне. - Поднимая лицо, я бормочу: - Хадин, должно быть, прямо сейчас сходит с ума. Вы можете сказать ему то, - я шмыгаю носом, - что вы сказали мне?
- Конечно. - Он ободряюще улыбается мне и похлопывает по плечу.
В этот момент у него звонит телефон.
Доктор Пума отвечает на звонок и что-то настойчиво говорит в трубку, выходя из моей больничной палаты.
В наступившей тишине я пытаюсь успокоиться, но мои мысли взбиваются, как чай в блендере. Огромная больничная палата с кремовыми стенами и кардиомониторами расплывается сквозь новую волну слез.