У меня все еще есть шанс познакомиться с Проектом Вегас. Сама того не осознавая, я нарисовала в уме картину того, какой была бы моя жизнь с ребенком. Крошечная модная одежда, которая была такой же показной и привлекающей внимание, как и моя. Томные прогулки по пляжу с коляской. Крошечные ручки, обхватывающие мои пальцы.
И Хадин там, дразнит меня по поводу…
Нет, Хадин не является частью моего будущего.
Я видела это по всему его телу сегодня вечером, когда вокруг него толпились девушки. Мир, который его выплюнул, снова освободил для него место. Он был их королем, и они боготворили его. Зачем королю нужна была только одна женщина, когда он мог заполучить их всех?
Хадин ни за что не сможет оставаться со мной надолго.
И я не собираюсь давать ему шанс разбить мне сердце и доказать это.
Раздается стук в дверь.
Дверь приоткрывается, и Хадин просовывает голову внутрь.
Я быстро закрываю глаза и притворяюсь спящей. Это трусливый поступок? Да. Но я только что выплакала половину воды из своего тела. Мое сердце превратилось в замазку. И я сейчас в довольно хрупком состоянии. Все, что он скажет, все, что он сделает, заденет меня.
И я не могу позволить себе поддаться его влиянию.
- Ваня, - шепчет Хадин.
Я дышу тихо, как будто нахожусь в глубоком сне.
- Ты плакала. - Он опускается на край кровати. Нежные пальцы царапают мою щеку и пронзают меня тоской.
- Я никогда раньше не видел тебя плачущей, - хрипит он. - Неважно, что кто-то сказал или сделал тебе, ты никогда не позволяешь этому причинить тебе боль. - Хадин наклоняется и целует меня в лоб. - Мне жаль, Ви.
За что он извиняется?
Это я прошу прощения за то, что подтолкнула его к женитьбе, за то, что влюбилась в него и за то, что не была достаточно сильной, чтобы попросить его остаться.
***
Папин голос - первое, что я слышу, когда просыпаюсь.
Я не помню, как заснула, и, пошатываясь, сажусь, чтобы поприветствовать его. - Папа?
- Не спеши, милая. У тебя закружится голова, - говорит он, хватая меня за руку и помогая стабилизировать положение.
Мои глаза обегают комнату. - Где Хадин?
- Э-э, он ушел. - Папа смотрит куда-то поверх моей головы.
- Он... сказал что-нибудь перед уходом? - Спрашиваю я. Последнее, что я помню, это как Хадин нежно гладил меня по голове.
- Мы немного поболтали, - говорит папа, все еще не глядя на меня. - Как ты себя чувствуешь, детка?
Я отмечаю смену темы, но не комментирую это. - Теперь лучше.
- Я разговаривал с врачом. Тебя должны были выписать раньше, но я спросил, могут ли они оставить тебя на ночь. Просто чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
- Спасибо, пап. - Я ерзаю и неловко бормочу: - Так ты говорил с доктором? Ты знаешь о…
- Ты замужем и беременна? Да. Я знал это с момента моего последнего визита.
У меня отвисает челюсть. - Как?
- Милая, я удивлен, что ты не выбросила все свои легкие и почки в унитаз. Я заметил, что ты набираешь вес, и я знал, что ты обычно соблюдаешь хорошую диету и занимаешься спортом для своей работы. Я сложил два и два. - Он прочищает горло. - Затем я позвонил Джуниперу, и он подтвердил это.
Я хмурюсь. - Предатель.
Вот почему я никому не могу доверять.
- Как долго ты планировала скрывать это от меня? - Спрашивает папа, поправляя очки на носу. - С каких это пор мы лжем друг другу, Ваня? Я думал, мы были близки.
- Так и есть. Я просто… Я совершила ошибку в Вегасе. Я думала, что смогу исправить это сама.
Он разочарованно вздыхает, и мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы снова не расплакаться.
- Как ты думаешь, почему ты должна все делать сама? Семья - это не то.
- Это для меня, папа. Семья - это когда я просыпаюсь дома совсем одна, потому что мама в больнице, а ты на работе. Это когда я сама готовлю завтрак и упаковываю ланч. Я подделываю ваши подписи на заметках и пеку свои собственные брауни для школьной распродажи выпечки. Это никогда не рассказывать тебе о травле и притворяться, что все в порядке, потому что вам с мамой больше не о чем беспокоиться.
- Ваня... - Папа выглядит испуганным.
Это прекрасно. Он может думать, что я монстр. Он может думать, что я сделана из камня. Может быть, так оно и есть. Может быть, именно поэтому я смогла зайти так далеко после всех травм.
- Я не хочу ни к кому убегать. Я не могу, папа. Мне нужно думать о своем ребенке. - Я кладу руку на живот. - Если все меня бросят, я смогу постоять за себя. Я горжусь этим.
- Нам всем кто-то нужен, Ваня, - говорит он. - Неважно, насколько сильной ты себя считаешь, всегда наступит время, когда единственный способ выжить - опереться на кого-то другого. Я бы не пережил удара по моему бизнесу, если бы не твоя мать. Она была моей силой. Она была моей опорой. Она дала мне повод продолжать бороться.
- И она ушла, - огрызаюсь я. - Она бросила нас обоих. И после того, как она ушла, у тебя так и не хватило смелости снова открыть бизнес.
Ресницы папы трепещут. Его кадык подпрыгивает. - Ты права. Она ушла.
Моя грудь тяжело вздымается, когда я изо всех сил пытаюсь держать свои эмоции в узде.
Папа встает и идет к двери. Затем он оборачивается и смотрит на меня. - Я отказался от открытия другого бизнеса не потому, что боялся. Это было потому, что я хотел быть частью твоей жизни. Погоня за деньгами отняла бы время у твоего отца, а ты значила для меня больше, чем восстановление моей репутации, моего особняка или чего-либо еще.
Я вцепляюсь пальцами в простыни, чувствуя тяжесть его слов. - Я никогда этого не знала. Я... мне жаль.
- Я не ищу извинений, милая. Все, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива.
- Я счастлива. - Я отвожу от него взгляд. - Я счастлива, когда в моей жизни идеальный порядок, папа. Я хочу контроля. Я не хочу беспорядка.
- Тогда я желаю вам удачи. Идеального мира не существует, потому что все мы несовершенные люди. Чем раньше ты поймешь, что не можешь контролировать свой мир, вышвыривая из него всех подряд, тем лучше для тебя.
ГЛАВА 20
ЗАХВАЧЕН И ДОПРОШЕН
ХАДИН
Звук стука высоких каблуков в коридоре за дверью моего офиса заставляет напрячься каждый мускул моего тела.
Ваня приехала.
Она позвонила, чтобы договориться со мной о встрече рано утром.
- Я должна тебе кое-что сказать, - сказала она.
В этот момент в моей голове зазвонили тревожные колокольчики, и на меня снизошло ужасное предчувствие.
Я боялся этого момента с тех пор, как пришел на работу.
Дверь приоткрывается.
Когда она входит и встает перед моим столом, я знаю, что все, что сорвется с ее губ, будет больно.
На ней черный топ, спадающий с одного плеча, и кожаные брюки в обтяжку. Ее волосы плотно прилегают к голове, а серьги представляют собой две острые капли в форме ромба. Черная подводка подведена вокруг ее глаз, а пухлые губы чистые, кроваво-красные.
Я понимаю ее настолько хорошо, что понимаю, что она чувствует, просто по одежде, которую она выбрала. Эта женщина держит меня в удушающей хватке, и она понятия не имеет насколько.
Я медленно поднимаюсь и засовываю руку в карман. - Привет.
- Привет. - Она поднимает подбородок на сантиметр выше и плавной походкой входит в комнату. Это ее походка модели. Ее бедра покачиваются, а глаза сосредоточены на какой-то точке на стене.