Данко легко встал, приглашая меня следовать за ним и прогуляться по его владениям.
– Антон, – начал он, – чтобы ты сейчас не услышал, оставайся спокойным и не перебивай, вопросы будут неуместными. Итак, я знаю твоего друга, Андрея, что помогал тебе в обретении и познании себя. Он удивительный человек, но путь его отличен от твоего. Он сделал свой выбор и теперь пойдет до конца. Андрей выделил из всего многообразия проявления жизни двух существ, которым полностью открыл свое сердце и направил всю свою волю в единение с ними, их союз стал нерушим, а потому, выполнив свою роль относительно тебя, ушел со сцены, возможно на время. Ты встретишься с ним и многое еще поймешь, увидев его. Андрей уже счастлив, ибо обрел себя, он познает мир через свою любовь к единственной женщине и девочке. А тебе, Антон, ждет поиск своего неповторимого пути самопознания, который начинает уже обретать четкие очертания. Привыкай к недосказанности, ведь Истина невыразима словами, но держи открытым свое сердце, в этом храме мудрости всегда найдешь ответы на свои вопросы. Здесь – Данко коснулся своей рукой соответствующего места на моей груди, от чего я почувствовал жар, – ты встретишься с теми, с кем желаешь страстно увидеться. Говори с ними, они слышат тебя, и ощутишь их любовь и поддержку. Этот мир огрубел, что в глубокой древности было обыденным, теперь вызывает улыбку и снисхождение. Не обращай внимание на такое отношение к великим знаниям, когда-нибудь все вернется на круги своя. Когда этот мир поживет в ложных ценностях, зайдет в тупик, то возопит о помощи, начнет искать забытое и будет собирать по крупицам утерянное сокровище в виде простоты, мудрости. Так было всегда в вечности, а если случится такое, что последние добродетели человека совсем утеряются, тогда ждет печальный конец подобный мир, но надежда всегда живет до последнего мгновения в чудо пробуждения.
Данко замолчал и закрыл глаза. Я смотрел на него и мне трудно давалось осознание того, что передо мной сидел человек вдвойне, а может и больше раз, старше, но выглядел он при этом намного моложе меня. Я пытался настроиться на него, почувствовать, и ничего при этом не получалось. Я словно проваливался в какую-то бездну, окутывающую и проникающую внутрь, раздувая меня до немыслимых размеров столь быстро, что возникало полное подобие воздушного шарика готового вот-вот лопнуть, и чтобы избежать этого я стремительно прекращал свои попытки. После чего учащенно дышал с широко открытыми глазами.
Когда Данко неожиданно взглянул на меня, то рассмеялся и, получив удовольствие от моего вида, сказал:
– Забавный ты все-таки малый! Тебя постоянно куда-то тянет, причем ты умудряешься так быстро погрузиться в этот процесс, что почти не оставляешь шансов себе на возвращение, твое спасение – в твоей реакции.
Как и сейчас! Тебе пора идти, Антон – неожиданно сказал Данко, – наша встреча оказалась непродолжительной, но таков твой удел.
К такой смене ритма беседы и ее направления я был совсем не готов, и первоначальное замешательство сменилось огромным нежеланием покидать это место, как и его мудрого хозяина. Я только «разогнался» в предвкушении замечательного времяпровождения в компании доброго Данко, как все внезапно оборвалось, точно разбежался по раскинувшимся просторам и вынужден был спешно останавливаться перед появившимся неизвестно откуда глубоким обрывом. Я даже усиленно задышал, пытаясь прийти в норму. Данко внимательно смотрел на меня и ничего не произносил, потом положил свою огненную руку мне на плечо и, глядя прямо в глаза, проговорил:
– Будь гибким, Антон! Сейчас ты пойдешь дальше своей дорогой, иди смело!
В сердце у меня защемило, а к горлу подкатил комок, но я сдержался. Данко убрал руку и посмотрел своим прожигающим взглядом внутрь моего существа, словно выжигая все ненужное, старое, освобождая место для нового.
– Все, ступай! – сказал Данко и его глаза засветились добротой и юмором, но в них четко читалась непоколебимая воля.
Я обнял этого человека, почувствовав к этому непередаваемый порыв и выразив таким поступком всю благодарность, накопившуюся за время нашего общения.
– Спасибо за все, Данко! – сказав последние слова, я повернулся и пошел, с легким сердцем, весело. Мне захотелось обернуться и, повернув голову назад, увидел друга, стоящего и машущего на прощание рукой, при виде которой сразу вспомнил ее всепроникающую теплоту.
Я снова продолжил свой путь в одиночестве, только теперь это было не совсем так…
XVI
Пыль на солнце медленно оседала, поднятая внезапным порывом ветра. Тишина вокруг стала мелодией безмолвия. И попавшая в мое поле зрения веточка с маленькими листочками замерла в пространстве, и чувствовалась пульсация на ее кончике. Неудержимая сила рвалась в свободный полет, даже заключенная в узкие для себя рамки, неустанно сохраняла свою интенсивную устремленность. В природе царила полная гармония, ни одного лишнего движения, ни одной напрасно прожитой бесконечно малой единицы времени, в конце концов приводящей к безвременью существования мира. И в этом величии каждого момента стоял я, который видел и проникался открывающимся великолепием. Нечто творило свой бесконечный живой шедевр. А я продолжал стоять и созерцать нерукотворную работу, глубоко в душе осознавая таящиеся возможности подобного мастерства, хоть и в несоизмеримом масштабе, но все же они заложены в меня, этим Нечто, объединяющий собой все в нерушимый целостный организм.