Ближе к пятнадцати годам Иннокентий Буданов начал самостоятельные вылазки на футбольные матчи московского «Локомотива», ведь географическое расположение арены было идеальным с точки зрения транспортной доступности.
Столица только успела попрощаться со своим первым мэром в новейшей истории, а потому больших удобств в поездах ближайшего следования не находилось.
Кроме того, юноша подбивал поехать на игру кого-нибудь из вечно где-то пропадающих одноклассников, но те договаривались найти друг друга на трибуне или в перерыве между таймами.
Самым смешным во всей этой конспирологической истории была натуральная тишина во время футбольного матча, ведь болельщики «железнодорожников» свято любили свою свежепостроенную в начале нового века арену, а потому не являлись возмутителями спокойствия.
Больше всего уважения у окружающей публики вызывала фигура тренирующего команду в разные годы Юрия Павловича Сёмина, а среди кумиров совсем ещё юных мальчишек звучали имена Дмитрия Лоськова, Динияра Билялетдинова и Дмитрия Сычёва.
Шло игровое время, составы играющих команд менялись. На фанатских трибунах в разные моменты матча разворачивались баннеры примерно следующего содержания:
самый лучший коллектив (в адрес всего физкультурно-спортивного общества) и
Босс № 1 (в адрес именитого вратаря, недавно завершившего карьеру профессионала).
Особым шиком среди болельщиков «Локомотива» считалось сфотографироваться на фоне настоящего музейного экспоната — модели реально существующего паровоза с отмеченными на корпусе титулами клуба. Разумеется, в памяти Иннокентия и друзей были ещё свежи победы в чемпионатах страны 2002 и 2004 годов, как и завоевание Суперкубка 2005 года.
В те жаркие сезоны счастливые болельщики постепенно обрастали атрибутикой с автографами своих кумиров. Среди увлекающихся футболом под победную поступь «Локо» появлялось всё больше представительниц прекрасного пола.
— Да, наши сегодня зажгли в матче с «Работничками», — шумно выдохнул Буданов, остужая свежезаваренный пакетированный чай прямо за столиком кафе близ станции метро «Черкизовская». — Стоило землю рыть во время чемпа. Так и до лиги недалеко.
Весёлая компания, одетая в по-осеннему утеплённые куртки и шапки, весело прыснула со смеху.
— Ты чего, брателло: это же еврокубки… — улыбнулся самый высокий из них во все свои тридцать зубов, помня школьные драки. — Бразильцы схлестнутся, тут уже чья возьмёт.
— Возьмёт и приласкает. — сострил самый пухлый, указательным пальцем поправляя съехавшие на кончик носа очки. — Кому сейчас не хочется мулаточку?
Буданов громко отхлебнул ещё два глотка чая, а потом протянул пухлому шершавую пятерню:
— Молодчик, дело говоришь. У бразильянок буфера красивые. Уж как они своих на мире поддерживали…
За столом возникла неловкая пауза: компания из троих парней мечтательно замолчала.
Высокий откусил передними зубами сосиску в тесте и принялся сосредоточенно жевать, словно вспоминал в уме накопившийся за годы подростковый опыт.
— Инок, да ты гений! — спустя секунд десять проговорил он, хлопая того по плечу в поисках отсутствующего погона. — У меня как раз ещё постер с разворота “Total Football”сохранился!
В ответ Буданов расплылся в довольной улыбке, проглотив остатки чайного кипятка.
— А ты думал? Натуральный боди-арт!
Услышав волшебное слово, Пухляш улыбнулся веснушчатым лицом ещё шире — да так, что очки едва не запотели.
— Что, даже круче «Плейбоя»?
Высокий из уважения к другу не стал смеяться, а вместо этого ловко воспользовался новой паузой в разговоре и лишний раз откусил сосиску.
Пока тот жевал, Буданов бросил стаканчик с мокрым чайным пакетиком в урну, и посмотрел на наручные часы. Время было ещё детское, друзьям расходиться не хотелось.
Когда вся троица освободилась и вышла из-за стола, юноши спустились со ступенек парадного входа в кафе и мелким шагом направились к метро.
В силу возраста Иннокентию не довелось в ранние годы посмотреть кинофильм «Запасной Игрок». В процессе переключения телеканалов юноша часто натыкался на мелькающие калейдоскопом кинороли актёра Георгия Вицина, но роль футболиста Веснушкина так и осталась нераскрытой.
Может быть, фильм образца 1956 года не попадал в сетку вещания по разным причинам, а может быть и так, что из всей семьи телеканал «Культура» предпочитала лишь администратор музея Георгина Егоровна.