Лера смотрела в спину удаляющейся матери, смотрела до тех пор, пока ярко-красное пятно ее куртки не скрылось за стеклянной стойкой регистрации. Лера до последнего думала, что она обернется, помашет ей рукой и улыбнется. Ей почему-то казалось, что таким образом мама покажет, что прощает Лерку. Но Ольга не обернулась.
— Лера... — На плечи легли теплые руки отца. — Поехали домой.
— Она не простила меня, пап, — сквозь слезы сказала Лера и уткнулась ему в грудь. Она даже не спросила, как отец здесь оказался.
Отец крепко обнял дочь и повел ее к стоянке, где оставил свою машину. Он не стал говорить Лере, что час назад ему на сотовый позвонила Ольга и сказала, что дочь в аэропорту. Наверное, она заметила Лерку намного раньше, чем подошла к ней. Но Лерке это не обязательно знать, как и то, что за все в этой жизни надо платить. Только как все-таки несправедливо, что расплачиваться за грехи родителей приходится его маленькой дочке. Она выбрала отца, но при этом навсегда потеряла мать.
Алексей усадил Леру на заднее сиденье, заботливо укрыл пледом, который всегда возил в машине. Сел за руль и впервые за последний год подумал, а правильно ли он сделал, разрушив свою семью. И чем придется заплатить ему. Зазвонил его сотовый, и нежный голос Ланы поинтересовался, где он пропадает. Мир наполнился теплом, и черные печальные мысли как-то сразу ушли на другой план. Заверив любимую, что не пройдет и получаса, как он явится пред ее светлые очи, Алексей включил зажигание.
— Ничего, Лерка, прорвемся, — тихо проговорил он скорее для себя, чем для задремавшей дочери.
Натка осторожно приблизилась к длинным спискам, вывешенным на огромном стенде. В одном должна быть, просто обязана быть ее фамилия. Сколько бессонных ночей, сколько литров кофе было выпито, пока она готовилась к вступительным экзаменам! Второй медицинский институт Натка Баскакова брала приступом. Каждый экзамен давался неимоверным трудом, но Натка верила в свою звезду. И зубрила химические формулы и биологию до одурения. Ее могли разбудить глубокой ночью, и, еще будучи в объятиях Морфея, она без запинки могла бы ответить на любой самый сложный вопрос.
Она довольствовалась тройками за каждый экзамен, хотя ей нагло занижали баллы. Ну конечно, было все очевидно. Надо же протолкнуть бездарей за счет более талантливых абитуриентов. Но как ни старались педагоги, двойку ей поставить ни на одном экзамены не могли. Поэтому к финалу она набрала двенадцать баллов. Ничтожно мало, но вдруг? Вдруг какой-то капризный отпрыск в последний момент передумал поступать в мединститут и таким образом освободилось место? Надежда слабая, но она, как известно, испускает дух последней.
— Натка! Натка!!!
Она с удивлением повернула голову. Кто ее может тут знать? Имя Наташа, конечно, распространено, но Наткой зовут редко. Высокая худощавая фигура Петьки возвышалась над толпой абитуры, словно маяк посредине волнующегося моря. Он высоко над головой поднял большой букет цветов и размахивал им как флагом. Рядом, подпрыгивая от нетерпения, кружила Тина, пытаясь разглядеть подругу.
Натка бросила взгляд на списки и, решив, что можно оттянуть таким образом приговор, пробралась к друзьям.
— Поздравляем! Поздравляем! — Тина крепко обняла Натку и звонко чмокнула ее в щеку.
— С чем? — затаив дыхание, спросила Натка.
— Как с чем? — вскинул светлые брови Петька. — Ты же теперь студентка лечфака.
— Откуда вы знаете?
— Так твоя фамилия третья в списке, — улыбаясь, проговорила Тина. — Мы тут с Петькой с девяти утра. Решили тебе сюрприз сделать.
— А это точно — я?
— Да точно, точно! — рассмеялся Петька. — Ну, не веришь, сходи в деканат.
Натка кивнула и быстро прошла в полутемную прохладу института. Около дверей деканата клубилась толпа возмущенных родителей несостоявшихся студентов. Каким образом пробраться к секретарю, Натка не знала.
— Баскакова! — Низкий хриплый голос заставил Натку вздрогнуть. Она еще не повернулась, но уже знала, кому принадлежал этот хрип — ведущий преподаватель кафедры биологии профессор Кастеров, монстр и злой гений всех студентов. О нем ходили легенды. Получить у него пять было очень сложно.
Натка его ненавидела. К несчастью, она сдавала биологию именно ему. Сорок минут Кастеров гонял ее по всему курсу общей биологии, задавая вопросы, столь же далекие от вытащенного ею билета, как планета Земля от созвездия Белой Лошади. Но когда она вышла из аудитории и раскрыла экзаменационный билет, она увидела четкую тройку. Ее удивлению не было предела. Она-то уже мысленно видела себя со шваброй в руках, драящей длинные коридоры больницы.