Мак-Кейд мог представить изумление пиратов, когда ильроннианский торговый корабль выпал из гиперпространства прямо в их лапы. Кто-то очень сообразительный понял, как использовать судно, и захватил его. Поставив «купца» между собой и боевыми порядками кораблей Иль-Ронна, пираты получили возможность не просто выйти из-под огня, но и уйти с добычей. Скрывая это ото всех, охотник восхитился находчивостью пиратов. Но суд есть суд, и он спросил:
— Что же было дальше?
Дикс нахмурился.
— Опасаясь, что мы можем убить невинных граждан, наш командующий приказал прекратить огонь и отойти. Конечно, пираты ушли бы безнаказанными, но тем самым мы не подвергали риску жизни капитана Оима, пассажиров и команды корабля.
— И вы выполнили приказ?
— Да, сэр, все, кроме командира шестнадцатого ранга Рипа.
Дикс повернулся и осуждающе посмотрел на упрямого Рипа.
Молодой офицер не заметил этого взгляда; он не отводил глаз от какой-то точки над головой Мак-Кейда.
— И как же поступил командир Рип?
Дикс вновь повернулся к Мак-Кейду, и, когда он заговорил, его голос был исполнен порицания.
— Игнорируя неоднократно повторенный приказ отойти, командир шестнадцатого ранга Рип бросил свой перехватчик на боевые порядки противника и выпустил две торпеды. Обе попали в цель, они уничтожили самый большой корабль противника, освободив тем самым судно капитана Оима. Увидев это, наш командующий приказал соединению атаковать, и все корабли противника были уничтожены. Не подчинившись приказам, командир шестнадцатого ранга Рип подверг опасности жизни гражданских лиц и своих товарищей. Командование Звездной Гвардии просит приговорить Рипа к разжалованию и последующему заключению в военной тюрьме сроком на пять лет.
Сэм видел, каким тяжелым грузом слова старшего офицера обрушиваются на Рипа, и знал, что сейчас у того на душе. Хотя обстоятельства дела несколько и отличались, все было очень похоже на давний суд военного трибунала над самим Мак-Кейдом. Они оба, и Рип, и Сэм, не подчинились приказу прямого начальника, спасая жизни гражданских лиц. И в результате каждый был вызван на суд. Трудно поверить, что это случайное совпадение.
Что же рассказывал им Свонсон-Пирс о его, Мак-Кейда, жизни? Очевидно, достаточно для того, чтобы они могли заставить его волноваться, судить вместе с Рипом себя самого и возвратиться к былым переживаниям. К тогдашнему гневу, страху и стыду.
Усилием воли охотник отогнал эти мысли.
— Благодарю вас, командир Дикс! Капитан Оим, вы готовы представить свое мнение по данному делу?
Оим нетерпеливо махнул хвостом и сказал:
— Буду счастлив! Командир Дикс дал великолепное объяснение того, как протекал бой, но он предпочел опустить некоторые факты, несомненно, повлиявшие на решение командира Рипа. Всем известно, что пираты убивают пленных ильроннианцев. В Империи людей рабы из Иль-Ронна не пользуются спросом, стало быть, зачем пиратам кормить и одевать нас? Действительно, зачем? Проще и быстрее пустить луч в голову! И командир Дикс, и любой другой командир Звездной Гвардии знают об этом прекрасно. Так что когда наши корабли прекратили огонь, они это сделали ради себя, а не ради нас, предпочитая бездействие возможной критике в случае непредумышленного разрушения и гибели моего корабля!
В этом месте Оим вытянул правую руку и с пафосом воскликнул, уставив дрожащий палец с птичьим когтем на Рипа:
— Только этот молодой воин имел мужество рискнуть жизнью и карьерой ради нас! Он должен был бы получить за доблесть нашу высочайшую воинскую награду, но он стоит перед нами, обвиняемый в преступлении. Всем и каждому из нас должно быть стыдно за этот день и за этот суд!
Мак-Кейда впечатлили ораторские способности Оима, и он подумал, что независимо от того, какие напасти обрушивались на Рипа до сего дня, получить в конце злоключений такого защитника, как Оим, — это большая удача.
— Благодарю вас, капитан Оим, — сказал он и обратился к обвиняемому: — Командир шестнадцатого ранга Рип, вы хотели бы что-нибудь добавить?
Казалось, что Рип вырос на дюйм, встав по стойке «смирно» и щелкнув каблуками в ответ.
— Никак нет, сэр! Капитан Оим прекрасно изложил мое дело.
Мак-Кейд кивнул:
— Хорошо. Я удаляюсь, чтобы взвесить все обстоятельства этого слушания. Когда вернусь, я сообщу вам свой приговор. Обвинитель, защитник и сам обвиняемый могут вернуться на свои места.
Когда Сэм встал и направился в пещеру за каменным выступом, он услышал, как все громче становятся разговоры публики. Двадцать тысяч ильроннианцев обсуждали дело. Что же решит человек? Хороший вопрос. Ему бы тоже хотелось знать на него ответ.
Входя в обитель великого Илвика, Мак-Кейд испытывал странное чувство. Ведь в своих снах он бывал здесь бессчетное множество раз и знал каждый закоулок и трещинку. Тут стена сильно закоптилась — здесь великий Илвик готовил свою нехитрую пищу. А там, где лежит копия тонкого тюфяка учителя, он спал. Мирно спал, пока однажды ночью за ним не пришли и не забрали его.
И даже когда истязали его хрупкое тело, выжимая последние слезы из его умирающих глаз, он простил и благословил своих мучителей, пообещав: «Я вернусь!»
И ведь он возвращался с помощью браслета, тысячи раз воскресая в бесконечной цепочке сознаний потомков, проходя с ними заново свою жизнь. И в своих учениях великий Илвик продолжает жить и служить примером того, каким может быть духовный мир личности.
Внезапно гнев и решимость заполнили сознание и мысли Мак-Кейда. С одной стороны, Фиал Слез был какой-то глупостью. Культовая поделка, над которой великий Илвик посмеялся бы, будь он жив. Но с другой стороны, она имела значение как нечто, связывающее прошлое и настоящее, как символ принесенной жертвы и того, ради чего она была принесена.
Теперь Мак-Кейд твердо решил найти этот Фиал, и не только ради Сары и Молли, но ради самих ильроннианцев. Но сначала нужно стать полноправным Илвиком и, значит, вынести решение и для Рипа, и для себя.
Усевшись на вогнутую поверхность выступа, сидя на котором Илвик любил общаться с природой, Сэм сунул сигару в зубы и вернулся к только что выслушанному делу. Как и в случае с ним самим, здесь был явный конфликт между военной дисциплиной и состраданием к невинным жертвам. Как и Мак-Кейд, Рип был вынужден выбирать: или — или, и он тоже выбрал сострадание.
Но в отличие от случая самого Мак-Кейда у Рипа был судья сочувствующий и здравомыслящий. Это говорило в пользу того, чтобы приговор был оправдательным.
Но Мак-Кейд и сам был офицером когда-то. И он понимал роль дисциплины в армии, он знал, что невыполнение приказа погубило куда как больше людей, нежели спасло.
Так каким же должен быть приговор?
Размышляя, Сэм вертел в пальцах свою так и незажженную сигару, и в это время решение пришло к нему. Пришло оно из глубин его сознания или было подсказано стенами, впитавшими мудрость великого Илвика, этого охотник не знал, да и не думал об этом, потому что слова, несомненно, принадлежали великому Учителю:
«Истинное правосудие лежит выше возможностей рода, племени или расы, и не нам дано отправлять его. Поэтому любой приговор есть не более чем отражение идеи правосудия, и уже поэтому он далек от совершенства».
Приняв решение, Мак-Кейд встал, сунул сигару в карман и вышел из пещеры.
С его появлением публика постепенно смолкла, и наконец наступила полная тишина.
Поднявшись снова на Скалу Правды, Мак-Кейд окинул взглядом двадцать тысяч ильроннианцев, затем посмотрел на тех троих, которые с наибольшим нетерпением ожидали, когда он заговорит.