— Но ведь ты же постараешься сделать это побыстрее?
— Да, — сказала она.
— Отлично, — нетерпеливо произнес он, развернув ее к себе, чтобы снова поцеловать. Однако раньше, чем ей бы хотелось, он спросил: — Ты будешь скучать по своей работе?
Эмма не стала лгать.
— Да.
— А ты не хотела бы получить диплом ветеринара?
Удивленная, она уставилась на него.
— Когда же?
— После того, как поженимся, — спокойно ответил он.
Эмма заколебалась. Стать ветеринаром было ее сильнейшим желанием, от которого она когда-то отказалась с тайным сожалением. Она тихо проговорила:
— Год назад я бы сказала: да, благодарю тебя от всей души. Но сейчас…
— Тебе не надо решать это сию минуту. Я не хочу, чтобы ты потом о чем-то жалела. Брак не должен ограничивать круг твоих интересов, он должен быть праздником, тем союзом, который обогатит нас обоих. Если ты будешь чувствовать себя разочарованной и тоскующей, потому что приклеена к одному только дому, я ведь тоже не буду счастлив, и, хотя мне не очень-то весело от мысли, что большую часть года ты будешь отсутствовать, я смогу с этим справиться.
Ее глаза наполнились слезами.
— О, как же я люблю тебя! — сказала она, нежно его целуя. — Я тоже не хочу большую часть времени проводить вдали от тебя и поэтому лучше устрою здесь племенную ферму.
— С собаками?
Она усмехнулась.
— Возможно. Не сразу только. Сначала я буду помогать тебе с твоими овцами. Я знаю, что ты уже заслужил доброе имя, но, поверь мне, через десять лет Гленальбин прославится на весь мир.
Он засмеялся и обнял ее.
— Я верю тебе, — сказал он.
Сидя в дверях, Лаки шумно зевнул, чтобы привлечь к себе внимание.
— Ох, бедняжка! — вскрикнула Эмма; ее глаза искрились от смеха. — Собаки, наверное, умирают с голоду.
Позже, когда собаки были накормлены и они сами смогли перекусить, Эмма, высвободившись из объятий Кейна, спросила:
— А ты что-нибудь еще слышал про эти собачьи бои?
Кейн улыбнулся, увидев, как один из ее локонов обвился вокруг ее пальца. Он нежно потянул его, и выражение его глаз заставило ее затрепетать.
— Я справился об этом в полицейском участке. Они арестовали трех человек, которые занимались этим бизнесом, спасли пару дюжин собак, а еще пятерых, которые уже не смогли выжить, усыпили.
Почувствовав дурноту, Эмма спросила:
— Рори будет давать свидетельские показания?
— Очевидно, нет. Но в полиции ему дали понять, что не одобряют то, что он путается со всякими головорезами, поэтому ему придется отныне вести добродетельный образ жизни.
— Прекрасно! — Тут ей пришла в голову еще одна мысль. — А нашли собак, которые загрызли овец той ночью, когда я забыла закрыть дверь?
Он следил за выражением ее лица, ласково улыбаясь.
— Ты всегда была убеждена, что Бейб и Лаки здесь ни при чем, не так ли? Ну что ж, ты оказалась права! Поэтому можешь не волноваться и смело брать Лаки обратно в Гленальбин. Это были фокстерьер и еще одна собака, помесь дворняжки с восточноевропейской овчаркой. Фредди Хьюлл пристрелил их за день до твоего отъезда. Они принадлежали семье, которая клялась, что ночью держит их в доме.
— Бедные собаки, — сказала Эмма со вздохом. — И бедные люди.
Его рука крепче сжала ее талию.
— Моя сочувствующая всем Эмма!
Глухим голосом она спросила:
— А ты покупаешь дом миссис Ферт?
— Да. Мне нужно еще одно здание для обустройства молочного хозяйства.
— Кто бы мог подумать, что мое согласие присматривать за двумя собаками приведет к такому? — мечтательно произнесла Эмма, пряча голову на груди Кейна и улыбаясь в предвкушении грядущих лет. — Если бы Лаки не гонялся за овцами, мы бы никогда не встретились.
Кейн засмеялся и взял ее на руки, целуя нетерпеливо и жарко.
— Чепуха, — убежденно произнес он. — Я уверен, нам суждено было встретиться. Мы же родственные души.
От его улыбки у Эммы закружилась голова, и она доверчиво прижалась к Кейну, пока он нес ее в спальню.
Лаки вздохнул и растянулся на своей подстилке. Он взглянул искоса на Бейб, которая ответила ему хитрой сонной усмешкой. Довольные, обе собаки погрузились в сон.