Уильям Дитц
Награда Мак-Кейда
(Сэм Мак-Кейд-4)
1
Подходили к концу вторые сутки свирепой битвы на ледяной планете Алиса и вокруг нее.
Пиратам удалось уничтожить крошечные военно-космические силы планеты в первые же минуты боя. Уверенные в легкой победе и там, внизу, они перешли на орбитальный полет. Силовые поля, защищавшие корабли пиратов, отключились, сотни штурмовиков вылетели из трюмов и устремились по спирали к голубовато-белой поверхности планеты. Это было ошибкой, которая дорого обошлась пиратам. С поверхности Алисы стартовали ракеты, в небе вспыхнули рукотворные молнии. Лишенные защитных полей, два корабля нападавших были уничтожены, еще несколько были подбиты.
Неожиданное сопротивление жертв привело пиратов в неописуемую ярость. Над замерзшей поверхностью планеты выросли грибовидные облака, атомные взрывы прошлись по ее пространствам, покрытым льдом и снегом, превращая все в раскаленный пар и радиоактивное стекло.
Но большинство жизненно важных объектов находилось в глубоких шахтах, укрытые от суровых зим и нападений пиратов. Они уцелели, и бой продолжался.
Противники воевали далеко не в первый раз и хорошо знали друг друга. На одной стороне были поселенцы, по большей части люди, не слишком избалованные жизнью, которых относило все дальше и дальше от центра Империи людей, пока они не оказались на самом ее краю. Потому что Алиса была пограничным миром, последним рубежом перед империей Иль-Ронна и великой неизвестностью остальной Вселенной.
Здесь поселенцы еле сводили концы с концами, их полное риска существование зависело больше от изнурительного труда, чем от скудных природных запасов планеты. Они были самолюбивы, независимы и, если их загнать в угол, дрались до последнего.
Пираты же были такими, какими всегда бывают пираты, — отбросами общества, промежуточным звеном между людьми и животными. Но когда-то, много лет назад, они были другими.
В те дни они были солдатами. Солдатами, доблестно сражавшимися за дело, в которое верили, — за Конфедерацию планет, объединенных межзвездной демократией, где каждый из миров был частью одного большого целого.
Но несмотря на их героические попытки сохранить целостность Конфедерации, она развалилась под тяжестью внутренних противоречий и уступила место Империи.
Первый Император был по-своему мудрым человеком. Он знал, что не сможет управлять каждой отдельно взятой планетой, и поэтому наделил их определенной независимостью и даровал конфедератам полную амнистию.
Большинство из них приняли эти условия, потому что устали от войны и ценили порядок превыше анархии.
Но другие с презрением отнеслись к императорской милости и предпочли вести партизанскую войну в ожидании того дня, когда смогут собраться с силами и возродить Конфедерацию. Этот день так и не настал.
С течением времени поблекли и благородные идеалы, за которые сражались непримиримые конфедераты. Налет следовал за налетом, одна резня сменяла другую, и наконец стерлось различие между нападением на военные объекты Империи и грабежом мирного населения планет.
За этим последовала эскалация ужаса и насилия, отуплявшая умы и ожесточавшая сердца. Теперь же, много лет спустя, они искали добычу, а не свободу. Постепенно, сами того не сознавая, повстанцы стали пиратами, и дело, за которое они боролись, перестало существовать.
Командный центр сил самообороны Алисы находился в бункере, расположенном глубоко под слоем вечной мерзлоты. В эти два дня он выдержал обстрел ракетами с кораблей, бомбардировку бомбами с лазерным самонаведением и налет управляемых роботами грунтовых торпед-«кротов». Эти торпеды прорыли норы почти до самого бункера; их обнаружили и уничтожили только в миле от командного пункта.
Зал командного центра был просторен, освещен только мерцанием многочисленных экранов, а приглушенные голоса радиооператоров подчеркивали царившую тишину. В воздухе стелился табачный дым, под ногами шуршали обертки от еды, и все сильнее чувствовалось отчаяние безнадежности.
Сара Бриджер-Мак-Кейд, напрягая воспаленные глаза, смотрела в трехмерный тактический экран. Она не спала более суток, и усталость брала свое.
Сара была красива, по крайней мере когда-то. Теперь ее лицо пересекал длинный белый шрам. Он выделялся мертвенной белизной на раскрасневшейся от духоты коже и был мрачным напоминанием о ее первом столкновении с пиратами много лет назад. На ней был простой серый спортивный костюм, легкий бронежилет и бластер в наплечной кобуре.
Не обращая внимания на озабоченные взгляды персонала командного центра, она старалась сосредоточиться. В тактическом экране царила мешанина цветов. Он был как трехмерная электронная шахматная доска, на которой зеленые треугольники принадлежали ей, а красные квадратики — невидимому противнику.
Но это была не игра. Эти значки обозначали настоящих людей из плоти и крови. Матерей, отцов, сестер и братьев, ее друзей. Они погибали, и Сара ничем не могла им помочь.
Часть населения выживет, превратившись в рабов, но большинство погибнет. Ибо пираты действовали по принципу: бери все, что тебе нужно, и уничтожай остальное. Сара вглядывалась в экран и пыталась найти ответ. А на трехмерном тактическом экране холмы и долины были обведены зелеными контурными линиями и расчерчены горизонталями. Установки наземного и шахтного базирования были отмечены желтыми кружками. Жилые купола и заводы — голубыми. Все выглядело таким аккуратным и упорядоченным — экран не показывал распростертых тел погибших, не сверкал бело-голубыми разрядами импульсного оружия, не доносил смрада пожарищ.
Без кораблей, способных прийти на помощь, без гиперпространственной связи, чтобы вызвать ее, у поселенцев оставался только один союзник — погода. Наверху, на поверхности планеты бушевала буря силой два балла. Это, конечно, не восьмибалльная или, Боже упаси, десятибалльная, но все же пиратам она мешала. Сара ждала большего, она хотела, чтобы буря нанесла врагам такое поражение, какое ей самой нанести не по силам.
Но пираты хорошо подготовились. Одетые в термокостюмы, они перли на бронекраулерах и хорошо знали, чего хотят. Медленно, но верно красные квадратики наступали, тесня зеленые треугольники к Центральному командному пункту и сокрушая все, что вставало у них на пути.
Там, наверху, в десяти километрах по экрану от расселины Донована, стрелки Ристона продолжали сдерживать до роты моторизованной пехоты. А вон там, рядом с главным арсеналом, полковник Ларкин вел свой последний бой.
Но факт остается фактом. После двухдневных боев пираты уничтожили на планете почти все, и вот-вот их победа будет окончательной.
Сара протерла воспаленные глаза. Неужели нет способа спастись? Может быть, она чего-то не видит? Есть ли какая-нибудь слабость у атакующих?
Нет, нету. И это сознание давило на нее свинцовым грузом. Через несколько часов пираты захватят Алису. Она бессильна что-либо сделать, битва проиграна.
Но почему? Откуда у них такая решимость? Почему они так хорошо вооружены и подготовлены? Почему они избрали именно Алису?
— Сара? — прозвучал спокойный и мягкий голос. Она подняла голову и увидела мужчину и женщину, стоявших по другую сторону тактического экрана.
В Совете планеты было пять человек: Сара, полковник Ларкин, ныне защищающий арсенал, Рико, который вместе с Сэмом был далеко отсюда, профессор Вендел и доктор Ханна Льюис.
«Трое по закону составляют кворум, — устало подумала Сара. — Хотя какая теперь разница? Решать уже нечего».
Профессор Вендел утомленно улыбнулся. Это был пожилой человек с ярко-голубыми глазами и собранными в хвост седыми волосами.
— Мы сделали все, что могли, дитя мое. Надо спасать то, что осталось, — произнес он.
Сара посмотрела на Ханну. У нее было открытое лицо, прекрасная шоколадная кожа и копна непокорных черных волос. К ее правой руке был пристегнут диагностический сканнер, а на шее висел стетоскоп. На зеленом операционном костюме виднелись пятна крови. Главный госпиталь планеты был в тысяче ярдов отсюда по главному коридору. Ханна была согласна с профессором: