Тяжело вздохнув, варвар направился к Хасану. Сотник проверял снаряжение воинов. Часть продовольствия и воды была потеряна на поляне у храма Краа, часть оказалась в руках дарфарцах после гибели группы разведчиков и арьергарда. А путь предстоял неблизкий. Кроме того, уцелевшие после пленения «барсы» лишились доспехов, одежды и оружия. Приходилось брать все это у мертвых.
— Хасан, — произнес Конан. — Пару квадрансов на сборы и выдвигаемся. Мне уже порядком надоели проклятые джунгли. Ты решил, как поступишь с ранеными?
Это был очень коварный вопрос, и киммериец не хотел решать его в одиночку. В конце концов, это люди сотника. Оставлять бедняг здесь — значит обречь на верную смерть. Добить? На подобный шаг шемиты никогда не решатся. Нести с собой? Слишком тяжелая ноша. Воины и так перегружены походными мешками и оружием.
— Мы сделали носилки из копий и щитов, — вымолвил «барс». В случае опасности, они быстро разбираются. Парни сказали, что выдержат переход. Я уже распределил солдат на смены. После смерти Халила у нас всего двое тяжелых…
— Это твои трудности, — проговорил северянин. — Главное, чтобы отряд шел на предельно скорости. Если будут частые остановки, я прикажу бросить раненых.
Хасан покорно кивнул головой в знак подтверждения. Он и сам прекрасно понимал, что на счету каждый день, путешественники и так безнадежно завязли в Дарфаре.
Спустя ровно колокол пятерка разведчиков выдвинулась по направлению на полдень. Именно там шемиты обнаружили хорошо утоптанную тропу — вероятно, дикари часто ею пользовались. Искать другие дороги не имело смысла. Варвар постоянно подгонял воинов. До освобождения демона оставалось всего пятнадцать дней, а ведь его укрытие еще надо найти! Вытягиваясь в колонну, отряд покидал безжизненную, опустошенную деревню.
Волшебница, Исайб и наемники шли в середине, рядом с носилками. Состояние раненых солдат было по-прежнему тяжелым. Время от времени Селена проверяла их самочувствие. Страх перед джунглями исчез, и «барсы» двигались очень уверено, не боясь нового нападения. Иногда на тропе встречались свежие следы огромных хищников. Значит, саблезубые тигры еще не покинули эти места и продолжают охотиться. Разрозненные, напуганные местные жители — легкая добыча для диких зверей, да и какое сопротивление могут оказать им женщины и дети? Краа сейчас торжествует — столь обильной пищи он не получал уже давно. Дикари сполна заплатили за предательство… ведь боги еще злее и мстительнее людей. Их интересует лишь собственная власть и благополучие.
Около полудня небо снова потемнело. Огромная туча закрыла сверкающий диск солнца, и на землю обрушился очередной ливень. Путешественникам пришлось остановиться на привал. Это оказалось кстати. Несмотря на все утверждения сотника, солдатам приходилось нелегко. По узкой дороге носилки могли нести лишь два человека.
Видя усталость подчиненных, одну из смен составили Хасан и Угрис. Ради товарищей они пожертвовали своим положением. Варвар в их дела не вмешивался. К счастью, буря бушевала недолго и по силе значительно уступала той, что настигла путников два дня назад. Тем не менее, люди опять промокли насквозь, а от обильных испарений было не продохнуть. Наспех перекусив, «барсы» двинулись дальше.
После дождя тропа превратилась в сплошное месиво. Ноги скользили по грязи и мокрой траве, и воины часто падали. Несколько раз шемиты роняли носилки. Раненые тихо стонали, но не жаловались.
Дорога постепенно уходила на закат. Догадаться, что она по большому кругу огибала храм бога джунглей, труда не составляло. Дарфарцы всегда помнили о Краа и боялись его. Племя жило очень близко от священной поляны. Когда-то местные охотники приносили туда богатые дары, но после победы Йога старались обходить страшные развалины стороной. Нападение на путешественников в непосредственной близости от Черного камня было вынужденным — другой возможности у дикарей захватить пленников не было.
— Мы снова уходим в сторону, — заметил Валер.
— Я знаю, — произнес Конан, — но не пробиваться же сквозь заросли… Дарфарцам постоянно требовались люди в пищу. Кешан далеко, а соседние племена способны оказать сопротивление. Думаю, они совершали набеги на южные территории Черных королевств. Эта дорога должна вывести в саванну.
— В твоем голосе звучит уверенность, — улыбнулся аквилонец. — И это меня радует.
— Посмотри по сторонам внимательнее, — сказал киммериец. — Джунгли меняются. Деревья растут все реже, то и дело видны просветы в густых кустарниках…
— Тебе виднее, — пожал плечами наемник. — Я здесь раньше не бывал.
В передовой отряд входил и Аджа: без его знаний и навыков разведчикам приходилось тяжело. Кушит стремительно вел отряд по дороге, молниеносно замечая все подозрительные места. Только благодаря его опыту удалось избежать жертв, когда из зарослей выскочил огромный саблезубый тигр. Наемник повалил одного из «барсов» на землю, и хищник перелетел через намеченную жертву. Зверь тотчас развернулся, но солдаты были уже готовы к отражению атаки. Длинные клыки кровожадного существа наткнулись на острую сталь копий. Рыча и огрызаясь, тигр медленно отступал. Однако упускать хищника шемиты не собирались, поскольку иначе зверь пойдет по их следам и выберет более удобный момент для нападения.
Один из воинов сделал резкий выпад, и наконечник копья глубоко вошел в тело злобной твари. По бурой шерсти потекла струйка алой крови. Понимая, что противник сильнее, тигр попытался обратиться в бегство. Он развернулся, но в тот же миг удары воинов обрушились на него. Хищник пошатнулся, сделал несколько шагов и рухнул наземь. Глаза зверя начали стекленеть.
— Отличная добыча, — проговорил подошедший северянин. — Такая шкура на рынке Кироса стоит больших денег!
— Жаль, что у нас нет времени ее снимать, — заметил Аджа. — Да и кто потащит столь тяжелую ношу? Придется бросить богатство здесь.
— Краа ненасытен, — усмехнулся аквилонец.
К вечеру отряд достиг саванны. Нельзя сказать, что джунгли оборвались неожиданно, полоса кустарников тянулась еще на десятки лиг, но это были уже не прежние непроходимые заросли. Люди сразу повеселели. Темные влажные леса Дарфара пагубно влияли на настроение «барсов»: привыкшие к простору пустыни и степей, чистому голубому небу и яркому палящему солнцу, шемиты плохо переносили замкнутое пространство и густые леса.
— Остановитесь! — неожиданно резко воскликнула Селена.
Путешественники тотчас замерли. Волшебница стояла возле носилок. Жестом она приказала солдатам их опустить. В глаза сразу бросилась неестественная бледность раненого воина. Губы посинели, щеки ввалились, в зрачках — пустота и отрешенность. Девушка схватила руку бедняги и приложила ухо к груди. «Барсы» с надеждой смотрели на Селену. Но, как волшебница уже не раз утверждала, она не была богом. Выпрямившись, девушка тихо вымолвила:
— Малик умер… слишком большая потеря крови.
Сотник взглянул на варвара.
— Ладно, — утвердительно кивнул головой Конан. — Разбивайте лагерь. Хасан, позаботься об охране. Хищников здесь ничуть не меньше, чем в джунглях, а двуногие убийцы хорошо прячутся и в траве.
Шемиты сразу разделились. Одни, скинув сумки, отправились на посты, вторые приступили к приготовлению пищи, а третьи начали копать очередную могилу. Каждый из них сейчас наверняка думал о своей собственной судьбе.
Что его ждет впереди? Малика похоронят так, как предписывают традиции, но ведь почти два десятка солдат остались на священной поляне бога Краа и стали пищей саблезубых тигров… О Черных королевствах в Киросе всегда рассказывали с определенной долей страха и неприязни. Слухи по городу ходили самые разнообразные. О том, что дарфарцы — каннибалы, знает любой хайбориец, но здесь хватало и других опасностей. Дикий, неизведанный край!
Огонь освещал небольшую поляну, влажные дрова часто потрескивали, дымили, разогретое копченое мясо источало приятный, будоражащий желудок запах. Возле костра расположились киммериец, наемники, волшебница, ее телохранитель, Хасан и Угрис. Именно от этих людей зависела судьба отряда. Ужин затянулся за полночь.