— Здесь совсем другие законы, чем в Куше, — довольно резко возразил вождь. — Мы стараемся воспитывать в ребенке спокойствие и терпение с раннего возраста. А для этого держим детей подальше от чужаков. Слишком много искушений.
— Знакомое правило, — заметил варвар. — Точно так же поступают лигурийцы. Они живут в Пустошах пиктов и поклоняются богине Природы. В священных рощах могущественные старцы-колдуны пытаются достичь с ней духовного единения…
— Достойное поведение, — произнес самтал.
— А вы сами не занимаетесь волшебством? — лукаво поинтересовался Конан.
— Нет, — поспешно сказал Самду, — но у племени есть могущественный покровитель. Мы чтим своих богов и приносим им богатые дары. Не хотите посетить храм?
— А для кого он построен? — уточнил киммериец.
— Для повелителя саванн Шадара, — с трепетом в голосе проговорил вождь.
— Мы поклоняемся иным богам, — вымолвил северянин, доставая из сумки две золотые монеты. — Но с удовольствием задобрим вашего покровителя.
Получив из рук варвара деньги, самтал направился к башне. Вскоре Самду исчез за массивной деревянной дверью, единственной во всей деревне. Жестом руки Ясал позвал путешественников за собой.
Шемиты поднялись с земли и неторопливо поплелись за провожатым. Пройденное расстояние составило не более двух сотен шагов. По сути дела, «барсы» просто обошли храм с другой стороны. Дом хозяина ничем не отличался от других, просто перед ним оказалось чуть больше места.
— Хасан, возьми пять человек и отправляйся за водой, — приказал Конан. — Берите только пустые фляги. И будьте осторожны. Если мы не видим у местных жителей оружия, то это не значит, что его нет.
Сотник утвердительно кивнул головой. Аджа быстро переговорил с Юмой, и воины двинулись к колодцу. Между тем, Угрис занимался обустройством лагеря. Размещаться в доме не захотели даже раненые — маленькое замкнутое помещение, крошечное окошечко, несколько убогих старых ковров, жалкая кухонная утварь…
Киммериец зашел внутрь и почти сразу покинул строение. По обстановке чувствовалось, что самталы живут бедно, впроголодь. Интересно, чем они могут поделиться?
Селена осматривала раненых, десятник выставил посты, а шемиты готовились к ужину. Запас продуктов, захваченных группой северянина из Кироса, подходил к концу. Варвар обратил внимание, что кушит не ушел с Хасаном, а о чем-то расспрашивает Ясала. Тот отрицательно качал головой. В конце концов, хозяин извинился и покинул настойчивого наемника.
— Ты никак не можешь успокоиться? — усмехнулся Конан, подходя к воину.
— Он мне не ответил ни на один вопрос, — раздраженно произнес Аджа. — Твердит заученную фразу — «на все воля Шадара».
— Ну и что? — пожал плечами киммериец. — Мы чужаки, да еще и вооружены. Почему местные жители должны раскрывать нам свои секреты?
— Дело не в этом, — возразил кушит.
— А в чем? — молниеносно отреагировал северянин.
— Трудно сразу объяснить, — неуверенно вымолвил чернокожий наемник. — Здесь все неправильно! Странно, необычно. Кроме того, я никогда не слышал о деревне Могамлиб и о боге саванн Шадаре. Ни единой легенды! Это очень странно!
— Это еще не повод подозревать самталов в коварстве, — заметил варвар.
— Конан, да посмотри ты вокруг! — вырвалось у Аджи. — Ты же бывал в Куше, и в стране Амазонок, и в других Черных королевствах. В любой деревне с тебя возьмут пошлину за проживание, десятки бойцов окружат отряд в целях безопасности, а за продовольствие заломят невероятную цену. По-другому здесь не выжить! Я уже не говорю о ганатах и других племенах, промышляющих работорговлей. Для них беззащитный оазис — лакомый кусок. Самду признался, что купцы иногда посещают Могамлиб — значит, о нем знают в округе!
— Не забывай, оазис находится далеко от городов, в глубине пустыни, — задумчиво произнес киммериец. — Путь сюда неблизкий и опасный.
Кушит невольно рассмеялся. Взглянув в глаза варвара, он проговорил:
— Ты сейчас сказал полную чушь. Для людей, промышляющих захватом невольников, не существует расстояний. Есть только выгода и жажда наживы. Сколько самталов проживает в деревне? Около двухсот? Это очень хорошие деньги, даже при условии, что половина из них умрут на пути к океану. А Ксухотл? Он ведь находится не так уж и далеко. Да и тлацитланцев миролюбивым племенем не назовешь.
— Возможно, местные жители платят и дань? — предположил северянин.
— Чем? Оглянись по сторонам! Обработанных полей нет. Я не случайно ходил вокруг дома. Искал загон для скота или какое-то орудие для вспашки земли. Нет даже захудалой мотыги!
— А вот это легко объяснить, — возразил Конан. — Самталы живут общиной. Личное имущество им не требуется. Все, что необходимо, дает вождь.
— Могамлиб не способен прокормить столько людей, — не унимался Аджа. — Чтобы выжить, самталам необходимы большие стада овец. Я не видел ни одного следа животного.
— Пастбище может находиться далеко от деревни, — улыбнулся киммериец.
Этот спор продолжался бы довольно долго, но из-за храма показалась группа Хасана. «Барсы» о чем-то разговаривали, смеялись, совершенно не опасаясь за собственную жизнь. Положив на траву тяжелые фляги, сотник устало произнес:
— Отличная вода. Прохладная, чистая, вкусная. Колодец спрятан под землей, и лучи солнца туда не проникают.
— Вы ее уже попробовали? — уточнил северянин.
— Да, но мы были осторожны, — шемит сразу догадался, о чем идет речь. — Юма сделал несколько глотков, и только потом мы. Надо вылить старую воду и набрать свежую.
— Не торопись, — остановил его варвар. — До Ксухотла дотянем и так. Осталось всего три дня пути. Проверь людей, а я пока прогуляюсь за снедью.
Два самтала расположились возле дома и терпеливо ждали новых просьб гостей. Как это ни удивительно, но на улицах больше было не видно ни одного местного жителя. Они словно провалились сквозь землю! Конан приблизился к хозяевам и с нескрываемым любопытством поинтересовался:
— Ясал, а где люди?
— У них много дел, — уклончиво ответил мужчина. — До наступления ночи надо все закончить.
— Что именно? — не понял киммериец.
— Поклонение Шадару требует соблюдения строгих обрядов. В честь прибытия чужестранцев нас с Юмой освободили от этих обязанностей, — пояснил самтал.
Северянин внимательно посмотрел на собеседника. Из-под одежды были видны обнаженные большие ступни, длинные тонкие пальцы с обрезанными ногтями. В карих глазах замечалась какая-то странная мутная пелена. Кожа местных жителей была чуть темнее, чем у кушитов, но гораздо светлее, чем у дафарцев. Расспрашивать о происхождении племени было бессмысленно — варвар сразу понял, что точного ответа от Ясала не добьется. Аджа уже наткнулся на подобную бесстрастную холодность.
— Где нам взять провизию? — поинтересовался Конан.
— Я вас провожу, — тотчас вышел вперед Юма.
Ни одного лишнего слова, никакого проявления эмоций и любопытства! Недаром самталы прививали детям терпение и спокойствие.
Киммериец жестом подозвал к себе несколько солдат, и они поспешили за быстро удаляющимся Юмой, к окраине деревни.
Одно из зданий значительно превосходило другие по размерам. Северянин сразу догадался, что перед ним хранилище припасов, и предположения варвара полностью оправдались. Подойдя к строению, провожатый откинул в сторону ткань, закрывающую вход, и вошел внутрь. Конан последовал его примеру.
На перекладинах висели огромные связки бананов, сушеные фрукты, в мешках лежали кокосы и финики. Чуть дальше, на полках — хлеб и круги сыра, а на металлических крюках были подцеплены свежие туши баранов. Кто-то из шемитов изумленно присвистнул.
— Выбирайте, что хотите, — произнес самтал.
Долго уговаривать «барсов» было бессмысленно. Они начали быстро заполнять походные сумки. Киммериец извлек десяток золотых монет и протянул их Юме. То, что произошло дальше, поразило его еще больше. Мужчина взял деньги, прошел шагов десять и, не пересчитывая, высыпал золото в кучу других монет. Плата за товар местных жителей совершенно не интересовала. И тут северянина осенило.