Герда ошиблась. Второй киборг все-таки был. Просто не стал рисковать, только и всего. На одной чаше весов находились трое грабителей, вооруженных чрезвычайно эффективным оружием, и отключенная система безопасности. А на другой – полумеханическое чудовище, некогда называвшееся человеком.
И расчетливый монстр пришел к выводу, что проблему можно решить только одним способом – убить всех. И налетчиков, и посетителей. Может быть, киборга утешила мысль, что у заложников и так нет шансов. Безжалостные грабители не оставят живых свидетелей. Но, скорее всего, бездушный автомат просто не интересовался судьбой посетителей. Он делал свою работу – защищал банк. Второстепенные детали не имели значения. Поезд должен прийти из пункта «А» в пункт «Б» строго по расписанию. И не важно, сколько несчастных погибнет под стальными колесами. Главное, сделать то, что должен…
JG-12 ударилась об пол, а затем, словно спринтер, вложивший все силы в последний рывок, устремилась вверх. Она должна оправдать данное при рождении имя – прыгнуть в небо не хуже остальных. И не важно, что прыжок станет последним. Главное, в жизни каждого есть мгновение, ради которого он появился на свет.
Для гранаты такой момент – доли секунды с момента срабатывания детонатора при ударе об пол и до взрыва. Именно в этот короткий отрезок времени она должна выполнить предназначение, уготованное ей судьбой, – красиво и быстро взлететь к небесам.
«Где долбаный киборг взял гранату? – Я был поражен до глубины души. – В банке не может быть никаких гребаных гранат! Это настолько очевидно, что…»
– …твеееее… тииии…. теееее… – Визг неуравновешенной дамы, так и не сумевшей смириться с потерей дорогого костюма, перешел в глухое мычание.
Это походило на звучание допотопного магнитофона, пленку которого проигрывают на замедленной скорости: слова отвратительно растягивались, превращаясь в заунывное стенание зловещего призрака.
Герда по-прежнему держала пистолет на уровне лица, но не собиралась стрелять. То, что еще секунду назад имело какой-то смысл, теперь лишилось его. Она не могла сказать, откуда взялась уверенность, но знала твердо: ничего нельзя изменить.
ВООБЩЕ НИЧЕГО.
Сотрудница банка наконец отодвинула засов, и мечта Кая осуществилась: путь к богатству был свободен. Он улыбнулся, но теперь – искренне, и сделал решительный шаг к двери…
Граната достигла наивысшей точки полета и остановилась. Гусеница выполнила предназначение, сейчас из нее вылупится бабочка. А точнее, стайка бабочек. Они разлетятся по всей округе, подарив уныло-статичному миру красоту чистого разрушения.
«У киборга не могло быть гранаты, а значит, перед нами обычная фальшивка, муляж, заставивший поверить в то, чего нет на самом деле», – промелькнула спасительная мысль.
«Мы все же сделали это», – удовлетворенно подумал Кай.
«Ничто не имеет значения», – пронеслось в голове Герды.
«Долетела до неба…»
БА-АХ!!!
Тело гранаты-гусеницы разорвалось, и в воздух брызнула стайка игривых бабочек. Хотя они больше походили на пчел-убийц, но, когда тело прошивает несколько десятков осколков, становится безразлично, на что они походят. Сознание гаснет, как выключенный из сети телевизор, и последнее, что успеваешь заметить или осознать, – несколько картинок стоп-кадров из безвозвратно потерянной жизни.
Вот Кай валится в дверной проход лицом вперед, словно мощный дуб, срубленный усталым дровосеком.
А вот Герда выпустила из рук ненужный больше пистолет, надломившись, как молодое деревце. Она была потрясающе красива при жизни. И умирает тоже красиво.
Еще несколько посетителей лежат на полу. И только пожилая дама по-прежнему стоит на ногах. Непонятно, за счет чего она держится. Но ясно одно – так просто она не оставит этого вопиющего безобразия. В приличном заведении нет места подобным эксцессам. Какая неслыханная наглость – испортить ее шикарный костюм! Теперь к нескольким отвратительным пятнам, расплывшимся на дорогой одежде, добавилось множество точек-горошин, придающих костюму определенный шарм.
«Слегка мрачновато, зато весьма оригинально. Не будь этих дурацких огромных пятен, – думает она про себя, даже не заметив, что ее сердце остановилось, – то выглядело бы почти идеаль…»
Бесчувственное тело испорчено так же, как дорогая одежда. Только, в отличие от костюма, оно не подлежит восстановлению. Даже чисто теоретически.
Упавшая на меня женщина закрывает весь мир, и последнее, что я успеваю подумать: «У нас ничего не получилось».
«У НАС НИ ХРЕНА НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ!» – стремительно взрывается в сознании вспышка сверхновой, а через долю секунды или, может быть, несколько миллиардов лет красивая звезда превращается в ужасную воронку черной дыры.