– Насколько я понял, насчет страха он не солгал. – Спокойный тон Режиссера выгодно отличался от истеричных выкриков Гончей.
– И что с того?
– Значит, может говорить правду и насчет звезды.
– Ты это серьезно? – Она даже не смеялась, скорее хрипло лаяла.
– Конечно. – Тому, кто всю жизнь оптом и в розницу торговал ложью, хотелось верить, что мир не настолько плох, как кажется. – Не помню, у какого народа существовала похожая легенда. Впрочем, это не столь важно. Главное – смысл. Так вот, согласно преданию, человек, постигший суть мироздания, способен достать с неба звезду. Он может оставить ее себе или подарить кому-нибудь. От того, какое решение будет принято, зависит будущее мира…
– Дерьмо! – Гончая злобно оскалилась. – Очередная вариация шоу-бизнеса на тему благородного героя, спасающего вселенную. Еще не устали без конца и края пережевывать одну и ту же бесконечную жвачку для умственно отсталых? Неужели нет более свежих идей? Мир… Будущее… Спасение… Выбор… Автомат, штампующий детали на заводе, и то более оригинален. Ему хотя бы изредка меняют программу – и он делает что-то другое. А все эти хреновы спасатели списаны под копирку со школьной тетради. Меня откровенно бесит этот недоносок. – Она небрежно махнула рукой в мою сторону. – Корчит из себя неизвестно кого, а на самом деле ничего из себя не представляет. А насчет «постигшего суть мироздания»… Это мы про кого говорим? Про парня с обмороженным членом, болтающегося над пропастью, словно сопля под носом? Не смешите меня, а то прямо сейчас умру от смеха.
– Ты сдохнешь от другого, – предрек я. – Ненависть. Именно она прикончит тебя. И сделает это намного быстрее, чем ты думаешь.
– Ну да, конечно. Умный мальчик, хватающий звезды с неба, все знает. – Она легла на землю, свесив голову вниз. – А ты в курсе, что любовь и ненависть по сути одно и то же, только с разными знаками? Мы с тобой так ненавидим друг друга, что два минуса складываются в огромный плюс. Походи ты на мужика чуть больше, и, кто знает, может быть, у нас что-нибудь бы получилось.
– Я в курсе насчет знаков. Но у нас ничего никогда бы не вышло. Даже если бы вместо отвратительной морды у тебя было прекрасное лицо.
– Неужели ты и правда поверил? – Она хрипло рассмеялась. – В то, что интересен кому-то, кроме вымышленной королевы? Режиссер уверяет: человек, подаривший звезду, способен на многое. Наш друг, фигурально выражаясь, собаку съел на шоу-бизнесе. И знает, какие истории могут растрогать доверчивого зрителя. Тебе представился шанс показать всем, чего ты стоишь. Аудитория затаила дыхание. Можешь начинать. Позови свою потаскуху. Напомни про роскошный подарок. Глядишь – осчастливит тебя. Погладит участливо по голове и вытрет скупую мужскую слезу. А потом сделает что-нибудь такое, от чего содрогнется даже всякое повидавший Алогон… Ну что же ты молчишь? Смелее. Не стесняйся. Будь настоящим мужчиной. Это же так просто.
Она все же добилась своего. Злобная сука доконала меня окончательно. Я ничего не боялся, но унизительное бессилие оказалось невыносимым. Тот, кто еще совсем недавно являлся творцом и властителем целого мира, теперь был унижен и раздавлен безжалостным чудовищем.
– ГЕ-ЕРДА!!! – Я даже не кричал, а скорее ревел, как смертельно раненный зверь.
– ГЕ-ЕРДА-А!!!
Никто во всем мире не мог спасти меня. И только женщина, ради которой я дотянулся до неба, дважды умер и уничтожил звезду, была в силах если не помочь выбраться, то хотя бы скинуть в пропасть.
– ГЕ-ЕРДА-А!!! – Я уже не выл, а хрипел, захлебываясь от горя, которое невозможно выразить никакими словами.
За долгую жизнь Режиссер научился отличать подлинные чувства от всего остального. Телевидение является частью пресловутого шоу-бизнеса, где каждый не живет, а играет отведенную ему роль. Иногда хорошо, но чаще всего – глупо и бездарно. Однако попадаются и настоящие таланты. Они подобны прекрасно ограненным бриллиантам и блистают даже в смердящей яме индустрии развлечений. Впрочем, даже они всего лишь играют. Но никакая игра не может сравниться с накалом истинных чувств в настоящей жизни.
Отчаяние искалеченного человека, висящего над пропастью, было настолько сильным, что перестала смеяться даже Гончая.
И Режиссер сам не заметил, как сначала прошептал имя незнакомой женщины, затем сказал громче и под конец уже кричал во весь голос:
– Герда!!!
При этом он чувствовал, как освобождается от липкой паутины лжи, опутавшей его разум. Каждый новый вдох и мощный выдох крошили непробиваемый кокон, в котором лучшая часть его существа терпеливо дожидалась того момента, когда отвратительная гусеница решит сбросить старое тело.