— Я нашёл отца Конте, Джейме Мореро. — Я сжала губы. — Он мёртв.
Холодная улыбка.
— Продолжай.
Я подошла к серому краю Зеркала. Если бы я только могла убить императора прямо сейчас, если бы у меня была его кровь, чтобы закрыть Зеркало навсегда…
Увы, меча у меня не было. И даже будь у меня клинок, я подумала бы дважды: ведь сразу после покушения меня убьют. А я хотела жить. Жить, быть счастливой рядом с Тенью и выбраться, чёрт подери, отсюда. Выбраться самой и вытащить его.
А для этого мне нужно было продолжить свой рассказ.
— Умирая, Джейме рассказал мне, что помог Церону подослать к вашей сестре убийц, — твёрдо сказала я. — Церон хотел похитить ребёнка императорской крови, чтобы злоумышлять против трона. Именно он натравил диких демонов на Рин Дреден из мести: он знал, кто такой Конте Мореро, и взял у него кровь, чтобы открыть забытый портал.
Лицо императора вдруг застыло в очень странном выражении. На один-единственный миг.
А потом он усмехнулся.
— Это не первый и не двадцатый раз, когда при мне обвиняют Церона, — произнёс он задумчиво. — Надо признать, у тебя есть фантазия.
— Убедитесь, Ваше Величие, — твёрдо сказала я, вскинув голову. — Найдите доказательства. Это произошло совсем недавно, и все следы Церон замести не мог. Кто-то из его подручных наверняка успел допустить ошибку. И когда вы поверите, что я прав, я надеюсь, вы дважды подумаете о том, виновен ли Церон в гибели вашей сестры.
— А ты дерзок, — проронил император. — Выступить против Церона так нагло… это даже забавно.
— Я слышал, что Церон пользуется неизмеримой благосклонностью Вашего Величия, — дрогнувшим голосом сказала я.
— С детства, — неожиданно тихо произнёс император. — И нас связывает то, что ты не можешь и представить. То, о чём не знает никто в этом мире. Ты глупец, мальчик, если решил настроить нас друг против друга.
Он смерил меня взглядом, холодным и задумчивым.
— Но я не слышал этого обвинения раньше. Даже Леавис не слышала, а уж она-то должна была знать: ей не повезло влюбиться в Церона когда-то, и она до сих пор следит за его делами очень внимательно.
Его тон был ледяным. Я почувствовала, как по позвоночнику стекает капля пота.
— Ваши сыновья тоже погибли, Ваше Величие, — нерешительно сказала я. — Если Церон убил сестру Вашего Величия, возможно, он стоял и за…
— Церон не имел никакого отношения к их гибели, — прервал меня император. — Никакого.
Его тон был настолько абсолютно уверенным, что я заморгала.
— Но это Подземье, — тихо произнесла я. — Здесь кто угодно способен на что угодно. Даже если якобы виновники нашлись, их могли заставить оговорить себя. Откуда вы можете знать?
— Потому что существуют приказы, которые невозможно не исполнить, — непонятным тоном произнёс император. — И моли небеса, чтобы не получить такого приказа от меня, если ты меня разозлишь.
По коже вдруг прошёл ледяной мороз. Император не отдавал пустых угроз. Ему это просто не было нужно.
— Мы играем друг против друга, Церон и я, — задумчиво произнёс император Адриан. — Много лет, подсчитывая удачные ходы, сравнивая, бахвалясь. Но мы всегда на одной стороне. Потому что…
Его взгляд прошёлся по моим губам, растрёпанным волосам, горящему лицу. Скользнул ниже от шеи до бёдер, и мои щёки вспыхнули.
— Ты сам чувствуешь, как это сладко — когда тебя оценивает по достоинству тот, кто владеет миром, — насмешливо сказал император. — Тот, кто добился всего, чего хочешь добиться ты. Правда?
— Да, — прошептала я.
Император шагнул ближе — и властно притянул меня к себе, держа за лопатки ледяной ладонью.
— А теперь представь, что мой интерес — не в твоей смазливости, — негромко произнёс он, обрисовывая пальцем мою щёку. — Представь, что император ценит твою остроту ума и знает тебя до глубины души, тогда как остальные никогда не смогут тебя понять. Никогда и никто, ты понимаешь меня?
Он надавил подушечкой пальца на мои губы, вынуждая меня их приоткрыть, и у меня вырвался короткий вздох.
— Тебя пьянит эта мысль? Будешь ли ты изо всех сил цепляться за эту близость? За это… понимание? Будешь желать, чтобы так было и дальше?
Его взгляд, казалось, был устремлён мне прямо в сердце, и я не могла отвести глаз, даже если захотела бы.
— Да, — выдохнула я. — Буду… желать.
Я ощущала опасность всей кожей, и одновременно моя голова кружилась от странного притяжения. Император умел манипулировать — и сейчас он бросал всю свою притягательность на то, чтобы подавить мою волю.