Медаль «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири», положение о медали и её описание утверждены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 июля 1979 года.
В положении о медали сказано:
Медалью «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири» награждаются участники освоения недр и развития нефтегазового комплекса Западной Сибири за самоотверженную работу по выявлению, разведке и разработке нефтяных и газовых месторождений, добыче и промышленной переработке нефти и газа, строительству производственных и жилищно-гражданских объектов, транспортных магистралей, по энергоснабжению, транспортному и иному обслуживанию производства нефтегазового комплекса, а также работники научно-исследовательских и проектно-конструкторских организаций, учреждений и организаций непроизводственной сферы, партийных, советских, профсоюзных и комсомольских органов, находящихся на территории нефтегазового комплекса, внесшие своим добросовестным трудом вклад в его развитие.
Медалью награждаются рабочие и служащие, проработавшие в районах нефтегазового комплекса Западной Сибири, как правило, не менее трёх лет.
На Крайнем Севере, за Полярным кругом, нефть тюменскими геологами найдена в конце шестидесятых годов. Она ударила фонтаном на Новопортовском месторождении, вышла из глубин земли — на Заполярном, на севере Уренroя, возле Самбурга и в Харвутте. Полученная нефть Ямала многим скептикам казалась случайностью. Окончательно месторождение было признано только через десять лет.
Когда журналист А. К. Омельчук задал недавно вопрос министру геологии Л. И. Ровнину, какое бы из последних открытий тюменских разведчиков он отметил, то получил ответ:
— Бованенковское месторождение нефти.
А его могло и не быть. Открытие этого месторождения имеет необычную историю. Многие учёные и даже целые геологические школы, не говоря уже об институтах, не верили в реальную возможность добычи нефти за Полярным кругом. А Бованенковское месторождение — это 71-я параллель, оно далеко к северу от этой изображаемой на карте пунктиром черты.
Современные открытия не делаются одним человеком. Авторов у любого нефтяного месторождения много — от министра и академика до вертолётчика и буровика. Здесь и геофизики, и геологи-производственники, и вышкомонтажники, и испытатели, и даже шофёры, без которых не могут обойтись поисковые работы. И всё-таки история Бованенковского связана с именами двух людей. Прежде всего с именем человека, в честь которого и названо месторождение — с Вадимом Дмитриевичем Бованенко. Он был начальником Ямало-Ненецкой геологоразведки, организатором поиска и его вдохновителем. Бованенко вспоминают как человека сильной воли, неиссякаемой веры в нефть Ямала и просто как хорошего человека — добродушного весельчака, спортсмена и эрудита. Вадим Дмитриевич погиб в 1968 году, руководя изыскательными работами.
Когда речь идёт об этом открытии, сразу за именем Бованенко называют фамилию Ростовцева. Валерий Николаевич Ростовцев — геолог-полевик и испытатель — верил в бованенковскую нефть как никто другой. Но первые бурения дали лишь воду. Правда, с плёнкой нефти. Прошли уже девятнадцать пластов и оставался двадцатый, как последний шанс. Начальство давно уже не рекомендовало проводить испытания. Валерий Николаевич ответил тогда по радио: «Получение нефти гарантирую». Хотя, что такое плёнка на воде? Что стоит случайно капнуть в эту воду мазутом или дизельным маслом? На буровой они повсюду. Откуда ж такая уверенность у Ростовцева? После института набрался, конечно, опыта на бурении скважин, освоил практику поиска, а затем ушёл в науку. Провёл теоретическое исследование на эту тему, стал кандидатом геолого-минералогических наук. Опыт и наука — хорошо, но для поисковика и этого мало, нужен нюх на нефть. Что это такое — интуиция или результат соединения науки с практикой, никто не скажет. Но вот он верил, что бованенковская нефть есть. Ошибка обойдётся дорого, бурение немалых денег стоит.
Кто прав, скептики или Бованенко, скажет только бур. А ребята на буровой Р-59 знают уже о радиограмме. Сидят, смотрят на тундру, щурятся от слепящего снега. Посреди тундры, кроме буровой да пяти вагончиков для жилья, нет ничего.
— Будем доводить дело до конца, — говорит им Ростовцев. — Сколько здесь потрудилось людей… По крохам собирали геологическую историю. Потом геологи, геофизики, разведчики, испытатели… Мы в любом случае идём, ребята, до конца.
А те что? За неудачу им не отвечать. Надо, наконец, поставить точку. Получится — они порадуются за Николаевича, не получится — что ж… Значит, не повезло.