— …понимаешь, я ими восхищаюсь. Действительно восхищаюсь. До ушей донеслось звяканье колокольчиков.
— Слышишь? — всполошился Велли. — Они нас нагоняют. Поднажми. Уже недалеко.
Он хлестнул верблюда кнутом, но вместо того, чтобы прибавить шаг, животное застонало и опустилось в мягкий красный песок. Первым порывом Велли было заставить его подняться, но при виде потухших глаз и висевшей клочьями шерсти он решил обращаться с беднягой помягче. Может, именно так и поступали женщины?
Соскользнув со спины верблюдицы, Велли принялся гладить ее по голове.
— Прости, что втянул тебя в это, мне и вправду жаль. Но мы почта добрались. Один короткий переход — и ты получишь всю воду, которую сможешь выпить. И лучшее сено на всей планете.
Животное снова застонало. Велли сошел с тропы, сорвал веточку с колючего куста и предложил ей. Мало-помалу он уговорил верблюдицу встать. Зато скотинка Бентли не собиралась делать ни шагу дальше. Верблюдица повалилась на песок, закрыв глаза и тяжело дыша,
— Продолжайте путь, — решительно велел слуга. — Рано или поздно я вас догоню.
— Я скажу отцу, чтобы прислал кого-нибудь за тобой, — пообещал Велли, поворачивая верблюда мордой к Павонису, и стал взбираться на последнюю дюну, с которой открывался прекрасный вид на панораму гонок. Усеянная галькой равнина вела прямо к подножию вулкана. Он уже мог разглядеть цвета семьи на финишной прямой. Ярко освещенные вездеходы, окрашенные в цвета знатных родов, ожидали участников гонок. Вездеход короля, размерами превосходящий остальные, сверкал пурпурными и золотыми фонарями. Зеленый с голубым вездеход отца стоял чуть подальше к северу. Интересно, стоит ли отец у окна, то и дело поднося к глазам бинокль, всматриваясь в сгущавшиеся сумерки. Жаль, у Велли не осталось фонаря, чтобы посигналить.
На дальнем конце равнины показались верблюжьи караваны. Велли узнал Радклиффа, плетущегося по южной дороге. Вполне предсказуемый зануда, этот Радклифф. Долгий, но достаточно безопасный путь, с обходом всех каньонов. Он никогда не наверстает потерянного времени. Монтгомери выбрал северный маршрут и с тем же результатом.
Гарольд, Эдмунд и Гилберт несколько километров шли голова в голову, но быстро обгоняли друг друга. Ни слуху, ни духу от ЛеБрю, если только вон та световая точка далеко позади, в паутине каньонов — не фонарь его каравана.
— Ну что же, — сказал он верблюдице, — покажем этим школярам, на что способен настоящий житель пустыни.
Он послал животное вперед, и большие плоские копыта соскользнули с песчаной дюны, чтобы проложить цепочку следов по щебню к финишной черте.
Последний отрезок оказался самым трудным, особенно без кислородной маски. Велли пытался сохранять равномерный ритм. И даже сполз с верблюдицы, чтобы пощадить ее перед решающим рывком. То и дело перехватывало горло, кружилась голова, так что приходилось, тяжело дыша, прислоняться к ободранному боку животного… Немного придя в себя, он снова брал поводья и продолжал брести вперед, Во рту пересохло, губы потрескались. Живот скручивало тошнотными спазмами. Но Велли упрямо продолжал переставлять ноги.
Казалось, прошла целая вечность. И все это время, все эти бесконечные часы человек и животное дружно ковыляли вперед. Неужели финишную черту отодвинули?! Впрочем, неважно. Велли сосредоточился, взял себя в руки и продолжал идти, незаметно для себя замедляя шаг. Перед глазами все плыло. Наконец верблюдица споткнулась, обмякла и больше не поднялась. В пересохшем рту не осталось слов, чтобы уговорить ее подняться. Тогда Велли просто оставил ее и поплелся дальше. Звуки становились громче, сталкивались, мешались, теряли смысл. Нет, погодите, это колокольчики! Кто-то его обгоняет!
Велли задыхался, из последних сил стараясь заставить себя продолжать путь, идти по прямой, сохранить остатки сознания.
И ковылял вперед. Вулкан подернулся сероватой дымкой.
Камни то и дело норовили подвернуться под ноги. Один раз он упал, ободрав колено, но все-таки встал, хотя идти почти не мог: нога горела, как в огне.
И все же что-то мешало ему сдаться. Может, тот женский голос, который эхом отдавался в голове: «возможно, в тебе кроется куда больше возможностей, чем кажется на первый взгляд». Что же, возможно, так оно и есть, и Катара права.
Его шатнуло в сторону, й он едва удержался от очередного падения. Вперед, вперед! Продолжай идти. Не отключись.
Не останавливайся.
Шаг за шагом он двигался все дальше, к цели, которой больше не видел.
И пришел в себя много-много позже. Лежа на мягкой постели. В вену была воткнута игла капельницы, из прозрачных пакетов которой подавался дающий жизнь физиологический раствор.
— Бентли, — прошептал он растрескавшимися губами. Незнакомая молодая женщина погладила его по руке.
— Отдыхайте, молодой сэр. Вы прошли через тяжкое испытание. Велли поднял глаза на сиделку.
— Верблюд Бентли не хотел вставать, — прохрипел он. — Пусть отец пошлет кого-нибудь за Бентли. Он недалеко.
— Вот как? Ах, да, разумеется.
Женщина поднялась, согласно кивнула и вышла, но вскоре вернулась вместе с Уинтроцом Магнусом Веллингтоном II.
— Наконец-то очнулся, — заметил отец, подходя к кровати. — Не слишком хорошее время ты показал на этих скачках. А Бентли где? С верблюдами?
— Ты послал за ним?
— Да, да, мы его не оставим. Но почему ты шел пешком? Что стряслось с моими верблюдами?
— Я дошел до финиша?
— До финиша? Ты победил! Обогнал Эдмунда Корнуолла метров на двадцать. Ковылял как заведенный, пока не пересек черту. Я уж и не думал, что ты доползешь: остальные мчались во весь опор, а ты казался скорее мертвым, чем живым. Судьи были совершенно сбиты с толку, когда ты явился на своих двоих.
— У меня была верблюдица… почти до самого конца… она оправилась?
— Эта грязная скотина? Я велел ее пристрелить.
— Ты пристрелил мое животное?! — рявкнул Велли, вскакивая.
— О, не будь идиотом, — бросил отец. — Она и так была полудохлой. Хорошо еще, что это не дорогая особь, иначе бы нам не расплатиться до скончания века: дурное обращение с животными и тому подобное. Кстати, а где они? Мои «корабли пустыни»?
— Они потеряны, — признался Велли, снова откидываясь на подушки. — Злой умысел. Гнусная интрига. Нападение.
— Что?! Мои «корабли пустыни»? Кто это сделал? Где?!
Велли, не отвечая, устроился поудобнее и закрыл глаза, притворяясь спящим.
Немного погодя вошел доктор, проверил приборы и объявил, что пациент определенно находится на пути к выздоровлению, после чего долго обсуждал с отцом Велли опасения и сомнения судей, не решавшихся присудить награду истинному победителю.
— Им лучше поскорее определиться, — зловеще произнес Магнус. — Мой сын первым достиг финишной черты, причем, должен заметить, несмотря на чей-то злой умысел..
— Да, но он ехал на чужом верблюде, — возразил доктор. — Судьи хотят знать, кто ему помогал.
— Он Веллингтон! — прогремел Магнус. — И сам себе помог! Кроме того, вы плохо знаете устав гонок! В параграфе семьдесят третьем раздела пятого настоятельно подчеркивается, что участник при определенных условиях может…
Они вышли в коридор, и закрывшаяся дверь милосердно отсекла конец тирады. Велли лежал неподвижно, думая о стычках из-за правил и формальностей, ставших следствием его возвращения.