Алексей Ксендзюк, Ольга Ксендзюк
Нагуализм древний и современный: культ и концепция
Доклад Д. Бринтона: нагуализм и академическая антропология
Большинству современных русскоязычных читателей духовное учение, именуемое нагуализмом, знакомо в том виде, в каком оно изложено К. Кастанедой, — как магическая практика некоторых Центральноамериканских шаманов, считающих себя наследниками толтеков. Далеко не все американисты-антропологи согласны признать кастанедовскую версию нагуализма истинной. Ряд ученых придерживается мнения, что «сказание» К. Кастанеды — по крайней мере, отчасти, — является художественным вымыслом или преувеличением.
В академической американистике под словом нагуализм подразумевают совокупность некоторых оригинальных верований народа (племен) нагуа (nahuatl). Их чаще всего объединяют общая нагуаская терминология и соответствующие аспекты древней мифологии нагуа, которые обычно представляют собой единое целое, но порой варьируются — в зависимости от языка (диалекта) конкретного племени и территории его проживания.
До прихода испанских завоевателей индейцы Месоамерики не успели создать единую империю. Разногласия между племенными союзами породили множество культов и помешали индейцам окончательно оформить собственный «духовный путь», организованный как целостная философско-мистическая школа. Секретные организации, о которых не раз упоминает Д.Г. Бринтон, вероятно, и вправду возникали на почве нагуализма как побочный продукт национально-освободительной борьбы. К несчастью, и в этом деле они не смогли объединить индейские племена, чтобы дать достойный отпор испанскому вторжению.
Таким образом, мы имеем как бы два предмета для антропологического исследования:
(а) нагуализм У Дэниела Г. Бринтона. Это разнородный и противоречивый материал. Мы склонны полагать его обрывками великого знания, которым задолго до Конкисты владели месоамериканские шаманы и мыслители. Оно было значительно искажено простыми жителями индейских деревень, далекими от круга посвященных. Тем более, в искажении обрывочных сведений о нагуализме активное участие принимали невежественные шпионы католической церкви и христианские миссионеры. Мы еще скажем об этом подробнее;
(б) нагуализм как «наука осознания» — описан К. Кастанедой и продолжателями этой линии. Эта дисциплина опирается на некую совокупность психотехнических методов и приемов, и в то же время является экзистенциальной философией, имеющей много общего с такими школами духовного развития, как йога, буддизм, даосизм и др.
Современные нагуалисты, ведущие свою линию от К. Кастанеды и его книг, часто игнорируют наивные суеверия «антропологического» нагуализма, о которых пишут исследователи индейской культуры, — и совершенно напрасно. В добросовестных антропологических отчетах можно найти множество косвенных, а временами и прямых (как, например, в этой работе) связей между простонародными суевериями индейцев и той мощной философско — психологической системой самотрансформации, которую вложил в уста Дона Хуана К. Кастанеда.
Скажем несколько слов об авторе публикуемой работы.
Дэниел Гаррисон Бринтон родился в Пенсильвании, получил прекрасное образование в Йельском университете, после чего прошел курс обучения в медицинском колледже Джефферсона и продолжил учиться в Европе (Париж и Гейдельберг). Медицинские знания пригодились ему во время гражданской войны в Америке — он служил главным хирургом военного госпиталя в Иллинойсе. Позже, в 1870-х гг., его научные интересы сосредоточились в области этнологии, археологии и лингвистики. В 1884 г. Д. Бринтон стал профессором этнологии и археологии в Академии естественных наук в Филадельфии, а в 1886 г. — профессором лингвистики и археологии университета Пенсильвании. Был членом множества научных обществ, как в Штатах, так и в Европе, — в частности, Американского общества по изучению фольклора и Американской ассоциации научного развития. Написал большое количество книг, брошюр и статей для научных журналов, посвященных мифологии американских индейцев, религиоведению, исследованию первобытных цивилизаций: «Мифы Нового Света», «Очерки американиста», «Религия первобытных народов» и др. Кроме того, редактировал и издавал 8-томную серию под названием «Литература американских аборигенов»
Данный антропологический доклад был составлен профессором Бринтоном в конце девятнадцатого века. Тем не менее, на наш взгляд, он и сегодня вызывает интерес.
Коротко рассмотрим достоинства и недостатки данной работы.
Изучая простонародные суеверия индейцев, связанные с нагуализмом, Бринтон в своей работе опирается на свидетельства христианских миссионеров, конкистадоров и путешественников. От этого обстоятельства и зависят качество и достоверность анализируемой информации. Мы должны иметь в виду следующее: (а) подлинный нагуализм был и. видимо, остается священным знанием индейцев: его скрывают от чужеземцев и, более того, от своих же соплеменников, не принадлежащих к избранному кругу учеников или адептов; (б) как справедливо отмечает Бринтон, нагуалистов американского континента (как и большинство простых индейцев) объединяет ненависть к европейским завоевателям, отнявшим у них землю, веру, государство и культуру.
В подобной ситуации маловероятно, что носители нагуалистской традиции были откровенны с испанцами, когда те усердно пытались разузнать, в чем состоит сущность учения подлинного нагуализма. Это обстоятельство — так сказать, объективного характера.
Также надо иметь в виду, что миссионеры, путешественники и исследователи на протяжении всех веков неминуемо встречались с затруднениями субъективного характера, каких всегда бывает множество при столкновении совершенно разных культур. Важнейшими из этих затруднений, видимо, следует считать языковой барьер и ошибочные интерпретации наблюдаемых феноменов, прежде всего, культурных, социальных, религиозных и мистических.
Таким образом, при изучении доклада Бринтона следует иметь в виду, что он пользуется источниками, которые содержат различные типы искажений.
Самые распространенные — христианские суеверия по поводу язычников и сатанистов. Их миссионеры приписывали всем языческим культам, с которыми сталкивались на территории американского континента. Мы встречаем это уже в текстах святого отца Саагуна, который для своего времени был достаточно добросовестным исследователем американского язычества. Так, автор приводит следующую цитату:
«Нагуалли, или маг, — это тот, кто пугает людей, а по ночам пьет кровь детей. Он весьма искусен в практике такого рода, он знает все искусства магии (науаллотль) и применяет их с хитростью и умением; но только во благо людям, а не во вред. Те же, кто обращается к таким искусствам с дурными намерениями, наносят вред телу своей жертвы, сводят ее с ума или вызывают смерть от удушья. Это грешники и колдуны».
Как видим, Саагун здесь противоречит сам себе, представляя смесь истинного положения дел и предрассудков. С одной стороны, он полагает нагуалистов вампирами. С другой, тут же отмечает, что свои умения индейские маги применяют исключительно во благо людям.
Как известно, католическая церковь вообще приписывала всем без исключения языческим культам и сектам еретиков одни и те же пороки — каннибализм, вампиризм, разнузданную похоть, сексуальные извращения и др. Подтверждение этому находим в отрывке из книги отца Николаса де Леона, также цитируемой Бринтоном:
«Пьешь ли ты кровь других людей, бродишь ли по ночам, призывая на помощь Дьявола?… Умеешь ли ты говорить со змеями так, чтобы те подчинялись тебе?»
Обратите внимание на распространенный в Европе предрассудок: якобы всякий продавший душу дьяволу обретает способность повелевать некоторыми животными — змеями, насекомыми и т. д.
1
В оригинале nagual может также иметь написания nahuai, nanal, naually. Буквосочетание aglia (ahua) в английской транскрипции передается приблизительно через звукосочетание awa. В дальнейшем мы сохраняем ангорскую орфографию при написании слов с данным корнем (нагуаль, науаль, науа и т. п.). — Прим. ред.