- Тогда, может, хватит привлекать к себе внимание?
- Где я его привлекаю?
- Везде! Вечно ведёшь себя неуместно и громко, как хабалка с рынка, лишь бы тебя заметили. Все, включая Макса.
Чтооо? Я едва не задохнулась от возмущения, но внезапно растерялась, заметив, как Ветров на меня смотрит. Вернее, не на меня, а на грудь, прикрытую лишь тонкой тканью платья, фасон которого не предполагал нижнего белья. А в аппаратной оказалось прохладно… Я вспыхнула и скрестила руки, затем отвернулась поскорее и села, бросив через плечо:
- С этого момента буду идеально тиха, как кисейная барышня. Только отстаньте от меня все!
Поначалу я чувствовала кожей его взгляд, но вскоре увлеклась, погрузившись в учёбу. Занималась тезисами для курсовой, пока глаза не начали слипаться.
- Всё, я спать, - сказала сонно и оглянулась. Но диванчик оказался пуст. В аппаратной остались лишь видеомонтажёры, которые не обращали на меня ни малейшего внимания. Пожала плечами, выключила ноутбук, открыла ящик стола, где лежали все сотовые, и долго смотрела на мобильник, зажатый в руке. Затем с шумом захлопнула ящик и вышла из аппаратной.
Снаружи было тихо, в гостиной горела тусклая подсветка. Прокралась на цыпочках в спальню, где раздавалось тихое и размеренное дыхание Нади. Легла на краешек кровати, подложив под щёку ладонь, и долго смотрела на соседнюю подушку, которая сегодня была пуста.
Проснулась поздно с тяжёлой головой от голоса Струковой, раздавшегося из динамика. Ирина Викторовна ругалась на тех, кто проспал. За окном было пасмурно, а в комнате пусто. Наспех умывшись, поплелась на завтрак. Все уже были на месте. При виде пустующего стула Кати настроение испортилось окончательно.
Аппетита не было, но я положила в тарелку панкейк и налила полный стакан колы. Надя протянула мне вазочку с ягодным вареньем. Покачала головой:
- Нельзя, у меня аллергия на клубнику.
- Да ты что? Звучит красиво.
- А выглядит жутко, уж поверь. – Зевнула и добавила, почёсывая плечо. - Лучше дай шоколадную пасту.
- Держи.
Включилась плазма. На экране замелькали обложки модных журналов. Худая девушка с короткой стрижкой щёлкнула объективом фотоаппарата. Королёва и Бесстужева захлопали в ладоши, подпрыгивая на стульях:
- Это Майя Бри!
- С ума сойти!
Мы с Надей недоумённо переглянулись. Судя по реакции остальных девчонок, никто из них понятия не имел, что происходит. Девушка с короткой стрижкой подмигнула, после чего на экране загорелась надпись «Фотосессия от Майи Бри. Докажи Максу, что ты достойна быть с ним в одном кадре».
Я с шумом прихлебнула колу, демонстрируя своё отношение к подобной постановке вопроса. Роза раздражённо посмотрела на меня:
- Фу, гадость. Тебе не жалко свой желудок? Как ты это пьёшь?
- Отвали.
После завтрака снова был микроавтобус, дорога, просторная фотостудия с интерьером в стиле старого Голливуда. Гримёры, костюмеры, стилисты, камеры. После ухода Кати я пребывала в какой-то прострации. Напомнила себе, что осталось продержаться совсем чуть-чуть.
На этот раз буду идеально покладистой. Вот прям чтобы никто не прикопался. Тихой, скромной и скучной. Я просто хочу уйти, и всё! Прихватив с собой часики, конечно. Кажется, они мне даже снились сегодня. Ну, ничего, через пару дней я таки застегну их на своей руке. Хотя, нет, лучше даже трогать не буду. Наверное, за новые в ломбарде дадут больше денег. Сможем купить папе новую удочку для рыбалки, а мамочке сковородку с керамическим покрытием, которую она давно присмотрела. Ещё куплю ей те вкусные духи, как у соседки, вот она обрадуется! И ещё целую кучу всего!
Улыбнулась своим мыслям и даже на душе потеплело. Всё правильно. Давай, Арина, веди себя хорошо, оно того стоит. Оно того стоит.
Нас не предупреждали, что Макс тоже будет на съёмках, поэтому его приход вызвал у девчонок истеричный взрыв радости. Не у меня, разумеется. Я предпочла отползти в дальний уголок и не попадаться никому на глаза.
Но пришёл и мой черёд для фотосессии в стиле старого Голливуда с Максом Старским, которого я ещё не видела в гриме.
Проковыляла, как могла, на шпильках в фотозону, обошла вокруг массивного кресла, в котором, вальяжно развалившись, сидел парень, и громко расхохоталась:
- Ну, ты и Тараканище, блин блинский!
Макс оскорблённо поджал губы и встал. Нервно провёл рукой по гладким волосам, зачёсанным набок, достал изо рта увесистую сигару и зло прищурился. Я не могла отвести глаз от усиков над его верхней губой, с которыми гримёр явно переборщил, когда услышала: