В заброшенном строении с тех давних пор так ничего и не изменилось: те же многочисленные щели в стенах, те же гнилые доски пола, присыпанные сухим навозом. Ну, разве что щели стали шире, да доски гнилее. Тимоха, не чувствуя боли, упал на колени и начал сметать засохший навоз с примеченных еще в детстве половых плах рукавами чумазой и заскорузлой от грязи толстовки.
— Ты смотри, Лом, — раздался в тишине знакомый голос Сивого, — наш корешок-то совсем кукухой поехал — решил от нас в сухом свинячьем дерьме затихариться!
От неожиданности Тимоха подскочил на ноги: у входа, отрезая все пути к бегству, стояли его «закадычные друзья» и «кредиторы» — Лом и Сивый. Фиксатый толкнул худощавого и длинного приятеля острым локтем, вытянул руку ладонью вверх и требовательно пошевелил пальцами.
— Чё хотел, братела? — Лом непонимающе вылупился на вытянутую руку Сивого.
— Пику дай, дятел! — злобно зашипел фиксатый. — Я свою у остановки выбросил!
Лом вынул из кармана выкидной нож и нажал на кнопочку: из рукоятки со щелчком появилось сверкнувшее в свете луны отточенная полоска стали. Лом, не глядя, попытался вложить «перо» в руку подельнику, но неловко ткнул ему ножом в ладонь, раня «пахана» острым лезвием.
— Сдурел, ослина? — Сивый зашипел от боли и одернул руку, роняя нож на пол. — Смотри, куда тычешь, урод жопорукий!
— Я нечайно, босс… — Лом виновато запыхтел.
— За нечайно — бьют отчайно! — Выдал известную на весь мир «истину» Сивый, облизывая порезанную ладонь. Вытащив из кармана не первой свежести тряпку, фиксатый неуклюже перетянул порез.
После чего Сивый поднял нож с пола и подошел, поигрывая лезвием, к перепуганному Тимохе, враз подрастерявшему весь свой «боевой задор». Лом остался стоять у единственного выхода, контролируя «пути отступления». Бежать наркоману было некуда. Сивый резко схватил Тимоху одной рукой за грудки, а другой приставил нож к его горлу:
— Это хорошо, что ты сюда залез — тут мы тебя и прикопаем. Все равно взять с тебя нечего, а так — хоть развлечемся! Правда, Лом?
— А то, пахан! — Оскалившись в жуткой ухмылке, закивал головой долговязый вышибала.
— Пацаны, пацаны, — заскулил побитой собакой Тимоха, — я все верну! Вот… вот… вот прямо сейчас! — Решился он засветить припрятанное барахлишко старика — хуже все-равно уже не будет. А так, может удастся выкрутиться, — прокручивал наркоман в голове варианты развития событий. — Прямо здесь!
— А это даже интересно… — Не ожидавший такой прыти от должника, Сивый убрал руку с ножом от его горла и обернулся к подельнику. — А, Лом? Похохочем напоследок?
— Легко, босс! — прогудел долговязый мафиозо деревенского разлива.
Тимоха вновь упал на колени и принялся активно разгребать навоз:
— Сейчас… сейчас… все будет… пацаны
Сивый со смехом покрутил пальцем у виска и отвесил Тимохе крепкий подсрачник.
— Для ускорения процесса, утырок! — с понтом пояснил он должнику.
Тимоха молча стерпел боль и унижение, едва не воткнувшись носом с собранную кучу сухого навоза, и подцепил пальцами освобожденную от экскрементов подгнившую доску. Вынув деревяшку из паза, Тимоха отложил её в сторону и подцепил следующую. Затем еще одну и еще. После чего всем присутствующим открылся небольшой подпол, в который и спрыгнул прожжённый наркоман. Сивый заинтересованно вытянул шею, присаживаясь на краю подпола. К нему подтянулся и подельник, пока еще до конца не врубившийся в происходящее.
— Ломидзе, подсвети-ка — не видно же ни хрена! — распорядился Сивый, пытаясь что-нибудь разглядеть в открывшейся яме.
Долговязый достал мобилку и включил фонарик: слабый луч света разогнал темноту в яме, в которой судорожно вошкался должник-наркоман, пытаясь половчее стянуть с какого-то большого ящика грязную заплесневелую дерюгу, расползающуюся в его руках. Наконец, ему это удалось, и взорам Сивого и Лома предстал деревянный армейский ящик, проклепанный железными полосами. Тимоха «расстегнул» металлические защелки и откинул крышку в сторону…
— Ох.еть, не встать… — Не сдержал эмоций Лом, когда в свете фонарика перед обалдевшим мелким бандюком блеснули всеми цветами радуги дорогие цацки: кольца, браслеты, цепочки… У него прямо глаза разбежались: отдельно по краю ящика, были разложены аккуратными стопками разносортные и разноцветные пачки хрустов — в основном серо-зеленые доллары, но попадались так же банкноты и других стран. А еще, что самое смешное, давным-давно вышедшие из обращения рубли времен почившего Совка.