— А я — не кто попало! — Сивого ничуть не смутила страшная, как сама смерть, рожа Стаса. — И не в долг прошу, а под залог! Просто налика мало с собой прихватил, а банковской картой я только дорогу ровняю. А ваши рукодельники… — Фиксатый ткнул пальцем в Собакина, — все бабки вытянули! Ну, ничего, я еще опущу этот гребаный катран!
— Много текста! — сквозь губу произнес Колыванов. — Вернемся к нашим баранам: что в залог?
— Вот… — Сивый вытащил из кармана штанов изящное бриллиантовое колье и небрежно бросил его на стол перед Стасом. — Марухе своей хотел презентовать, но она, дура, со мной посраться успела! Пусть теперь локти кусает, тварь ненасытная!
— Занятная вещица… — Стас взял в руки колье и внимательно на него взглянул. Но его познаний в драгоценных камнях явно не хватало. Не часто перед ним бросали на стол подобные вещички. Похоже, Собакин прав — дебилы и не представляют, какой куш умудрились сорвать. — И сколько вы за нее хотите? — На «вы» и с полным уважением произнес кредитор, продолжая наслаждаться непередаваемым блеском бриллиантов.
— Пятера зеленью, — назначил с потолка цену Сивый, — и она твоя.
— Пятера, говоришь? — Стас задумчиво крутил колье в руках. — Вот что, дружище, держи две штуки…
— Да она раз в десять дороже стоит! — возмутился фиксатый. — Легко найду, где цацку за пять тонн скинуть…
— Ты не барагозь, сука, а дослушай сначала! — неожиданно прикрикнул на него Стас. — Возьмешь два куска, поиграешь, пока мой человечек твою цацку проверит! Вдруг ты мне стекло за брюлики впариваешь…
— Настоящие камешки! Зуб даю! — поклялся фиксатый.
— Вот, если настоящие — получишь еще три тонны! — заверил его Стас. — Ферштейн?
— Натюрлих! — понятливо отозвался Сивый, тоже вспомнив мудреное немецкое словечко. — Гони два куска. Когда за остальными зайти?
— Через полчаса. — Пообещал кредитор, отвернувшись к сейфу.
Открыв бронированный ящик, Стас достал пачку зеленых сотенных купюр. Отсчитав двадцать ассигнаций, он небрежно бросил их на столешницу. Сивый поспешно сгреб доллары со стола.
— Через полчаса зайду, — заявил он, нервно засунув кюпюры в карман мятых брюк.
Громко хлопнув дверью, «игрок» удалился из кабинета.
— Че тут у вас за бедлам? — Дверь громыхнув, разбудила спящего Ерша, который, оторвав голову от подушки, взглянул на Стаса мутными со сна глазами.
— Проснулся, морда? — Стас вновь закинул ноги на стол. — Клиент нервный дверью нашумел!
— Может, ему башку пробить, — злобно буркнул Ерш, — чтобы в следующий раз не шумел?
— Успеем еще! — многозначительно пообещал босс.
— А! — произнес Ерш, роняя голову обратно на диван.
— Ну, что я говорил? — победно воскликнул Собакин. — Напарили лошары где-то цацек, и теперь деловых авторитетов из себя строят. А портаки у него на грабках — фуфел сплошной! — заявил неплохо разбирающийся в тюремных наколках Толян, которому не понаслышке довелось «изучать» подобные искусные росписи.
— Похоже на правду, Толямба: эти камушки, — Стас подцепил пальцем бриллиантовое колье, — не меньше тридцадки зеленых тугриков потянут, а они их за пятеру скидывают!
— Сдается мне, что это не единственная побрякушка, — произнес Собакин, жадно сглатывая слюну. — Ты бабки[2] на его агальцах [3], видел?
Стас согласно кивнул, дескать, видел.
— Нужно их тряхнуть! Как следует!
— Согласен, — Стас уже успел оценить перспективу будущего «предприятия». — Значит так, Толян, слушай и запоминай: сейчас вернешься за игровой стол, и, как только наш нервный поц свалит за бабками, постарайся выманить на улицу второго. Понял?
— Не первый раз замужем, Стас! — Кивнул Собакин. — Не парься — сделаю в лучшем виде!
— Ладно, вали уже! — распорядился кредитор. — Мне еще пацанов надо растолкать, а времени в обрез!
— Я уже там! — произнес Толян, выходя за дверь.
— Ну что, господа, продолжим? — Вновь заняв свое место за игровым столом, поинтересовался Собакин у лохов, успевших подцепить какую-то разбитную и вдрызг пьяную деваху.
— Сивый, на чё ставим? — немного заплетающимся языком спросил у босса Лом.
— Да мне по барабану, на чё! Ставь на чё хочешь! А если ума не хватает цифру придумать — вон, у марухи спроси.
— Слышь, метелка, ну подскажи номерок, — развязно произнес долговязый хулиган.
— На-а-а кра-а-асное па-а-аставь… — Растягивая гласные, выдала деваха.
— Ты че, дура? — уставился на нее Лом. — Я ж номер просил!
— А мне-е-е нра-а-авится кра-а-асное… — Продолжала тупить «мадам».