— Сейчас поедем. — Сильнягин занес тазик с жуткими уликами в участок и запер дверь на ключ. После чего вновь метнулся за угол участка. Через минуту раздался скрип открываемой двери, жужжание стартера и пуск движка. Темноту прорезали яркие лучи фар. На дорогу выскочил старенький тентованный «козлик» — УАЗ-469 в желтой «канареечной» расцветке, с синим капотом и с синей же полосой по бортам. К изумлению Светланы, на передних дверках белым по синему было выведено — «милиция». Похоже, что как выдали Сильнягину этот автомобиль еще в СССР, так он до сей поры его и успешно эксплуатировал, не заморачиваясь, даже, переименованием милиции в полицию.
— Ну что, красавица, не передумала с ветерком прокатиться по нашим кущам? — За рулем УАЗика обнаружился участковый. — А то я тент на лето с машины сымаю — люблю, знаете ли, на свежем воздухе пробзде… проветриться!
— Ну еще бы я отказалась! — фыркнула Света, занимая место рядом с водителем. — Когда я на таком раритете покатаюсь? Да еще и со снятым верхом? Это же прямо шик-винтаж, как Игорешка говорит!
— Вот молодец! Вот это по-нашему! — Обрадовался Сильнягин. — А Игорешка это кто?
— А, муж мой, — ответила Света, поерзав на жестком сиденье козлика.
— Эх, — с чувством произнес Сильнягин, — был бы я хотя бы лет на двадцать-тридцать помоложе — обязательно отбил бы такую красавицу у любого муженька!
— А я и не сомневаюсь, Филимон Митрофанович, — прыснула в кулачок Дроздова. — Вы и сейчас мужчина видный — хоть куда!
— А тож! — Приосанился за рулем Сильнягин. — Слыхал, Кирюха? Настоящего мужика всегда за версту видать! И начхать, сколько ему там стукнуло! Ну чего пасть раззявил? Полезай, время не терпит!
Дождавшись, когда мужичок устроится на заднем сиденье УАЗа, участковый дал по газам, и ментовской кабриолет резво поскакал по темному поселку.
— А с освещением у вас действительно неважно, — обратила внимание Светлана на неработающие фонари. — Жаловаться надо на вашего градоначальника. Как в такой темноте люди ходят?
— Так жаловались уже, — сообщил Сильнягин, — и не однократно. Но у нашего мэра, недоделанного, тля, усе наверху схвачено. Вась-вась с областным начальством. Так что ему наши жалобы — как с гуся вода!
— Так надо напрямую на губернатора выходить! — посоветовала Светлана. — Или еще выше! Есть же Интернет, виртуальные приемные… всякие…
— Чего есть, дочка? — не расслышал Сильнягин — в машине с открытым верхом свистел ветер. — Тыртырнет? Так это, наверное, ваши, городские штуки. Я, хоть и слышал, за него, но чем это едят, хоть убей, не пойму. Кирьян, а ты как с этим тыртырнетом?
— Да никак, — отмахнулся мужичонка. — Малые у меня чет с этим возятся, в игрушки разные играют. А мне уже поздно туды соваться.
— Да вы чего? — изумилась девушка. — Серьезно? Да вы в каком веке живете? Похоже, что в каменном! Так у каждого уже телефон с выходом в Сеть имеется! — Она вытащила мобильник и помахала им перед носом участкового. — Тут же все просто — на раз-два…
— Ну-ну, — усмехнулся Сильнягин. — Удиви!
— Сейчас… — Светлана ткнула пальцем в экран. — Блин! Так у вас же мобильной сети нет.
— Так о чем и разговор, красавица, — рассмеялся Сильнягин. — У нас же тут неподалеку часть военная стоит. Особая. Вот из-за их глушилок, здесь никакие ваши телефоны и не работают! — Пояснил он. — У нас все по старинке — только через провода!
— Печалька, — вздохнула девушка, убирая телефон. — Как же вы тут бедные живете? Без мобильной связи, Интернета, соцсетей, месенджеров и…
— А так и живем, — произнес Сильнягин, загоняя «козлика» в какой-то особо темный и мрачный проулок на котором даже столбов освещения не было предусмотрено. Светились только окна частных домов, да редкие фонарики у крылечек. — И ты знаешь, я как-то не жалею об этом. И ущербным себя не считаю. Наши отцы и деды как-то без Тыртырнета обходились, ну и мы, стал быть, проживем. Зато, какая у нас природа! — УАЗик тормознул у высокого забора, собранного из неошкуренного норбыля. — Приехали, — сообщил Сильнягин, заглушив двигатель. — Показывай «свое хозяйство», губитель беззащитных свиноматок.
— Вот она, витновница всех моих бед! — понуро произнес водила самосвала, проводив представителей закона до «места преступления» — деревянного сарая, где на склоченном из досок кособоком столе копытами кверху лежала распластанная хрюшка. — Вот у нее в брюхе все и находилось…
— Так-так-так… — Задумчиво произнес Сильнягин, обходя распотрошенную свинью по кругу. Остановившись у задней части туши, он нагнулся поближе, подслеповато щурясь — лампочка в сарае оказалась тусклой. — Похоже, что Валька эта хрюшка, — наконец обнаружив выжженное на толстой ляжке клеймо, произнес участковый. После этого он подошел к голове свиньи и внимательно осмотрел её уши. — Точно Валька, — произнес он, указав собравшимся на черные «дырчатые» татуировки с цифрами. — У него учет строгий! Вопрос в другом: как в брюхе это свиньи оказались человеческие части тела?