Егор тихо подошел к шалашу и прислушался. Из шалаша доносилось тихое похрапывание. Егор приподнял полог, которым был завешай вход. Пахнуло прелым сеном, дегтем и овчинами. Справа, занимая более половины шалаша, находилась лежанка, на которой вниз лицом спал человек. Приглядевшись внимательнее, Егор узнал деда Митрофана.
Егор приблизился к спящему и легонько тронул его за плечо. Старик ворчливо спросил:
— Кого лешак принес?
— Я это, дедушка Митрофан, — с трудом проглотив подкатившийся к горлу комок, тихо проговорил вошедший.
Дед откинул дверной полог и, повернув парня лицом к свету, удивленно проговорил:
— Да неужто Егорка? Ах ты, страдалец мой! Ты пошто убег-то, бесталанный? Про тебя бумагу уже прислали, чтобы изловить и немедля на шахты спровадить. Умаялся, поди? Да ты присядь. Вот ведь незадача какая. — Дед усадил гостя на лежанку и начал рыться в мешке с продуктами. — Не емши, видно, отощал-то как.
Старик расстелил на лежанке небольшую тряпицу, положил краюху черного хлеба и две головки лука.
— Наши-то как живут? — отламывая кусок хлеба, тихо спросил Егор.
— Им-то что сделается — живут… С тобой теперь как быть — ума не приложу. В деревню тебе казаться нельзя. Здесь тоже людно… Ну да ладно — ешь, придумаем что-нибудь. — Старик вынул из-под лежанки литовку без рукоятки, вышел из шалаша, сел на чурбан, поставленный около пенька, в который была вбита небольшая четырехугольная наковальня, и стал отбивать литовку молотком, искоса поглядывая на парня.
Егор быстро съел все, собрал с тряпицы крошки, высыпал в рот. Потом встал, молча перекрестился. Хотелось подробнее узнать о своих, но почему-то было неловко — чувствовал себя виноватым перед всеми.
— Лютует Кулаков против твоих-то. Болтают бабы, заграбастал вашу землю. Да брешут, может, — словно прочитав Егоровы мысли, сказал дед.
Егор отвернулся в темный угол и сидел молча.
— Придумал я, парень, где тебе схорониться. Ни в жисть не найдут! Пойдем-ка прямо сейчас, а то на грех принесет кого-нибудь. Овчину-то с лежанки прихвати, — скомандовал дед, забирая мешок с продуктами.
Шли напрямик, пересекая овраги и ручьи. Все время приходилось то спускаться под гору, то преодолевать крутые подъемы. Несмотря на свои восемьдесят пять лет, провожатый так резво шагал на коротких косолапых ногах, что Егор кое-как поспевал за ним. Сказывалась полуголодная жизнь на руднике.
Часа через полтора путники спустились в речную заросшую густым кустарником долину. По давно заброшенной дороге прошли версты две. Долина здесь заметно сузилась, обрывистые берега подступали почти к самой речке. Из-под сползшего по крутому склону толстого слоя почвы выглядывал серый сырой песчаник.
— А вот и твой терем, сказал старик, махнув (рукой в сторону наиболее обрывистого места.
Егор, сколько ни смотрел, не мог ничего заметить. Дед между тем свернул с дороги, подошел к густому кустарнику и, раздвинув его, скрылся. Егор, нагнувшись, увидел еле приметный через листву вход в какую-то нору.
Лет двадцать назад в селе строили церковь и в этом месте брали крепкий песчаный камень для фундамента. Старая каменоломня имела вид то узкого, то широкого коридора протяженностью около пяти и высотой немногим более сажени.
— Пока хватит, потом принесу еще, — сказал дед Митрофан, передавая Егору мешок с хлебом. — Повстречаю твоих — скажу про тебя. Костра не разводи и без дела на свет носа не суй. Ну, прощевай, оставайся с богом.
Егор, подстелив овчину, сел неподалеку от входа и задумался. Никаких надежд на благополучный исход его злоключений не было. Попробуй покажись в деревне — сразу же богатые мужики схватят и препроводят к властям. А там… Если жив останешься, это еще хорошо. Но и здесь скрываться долго тоже не удастся. Придут на покосы и обнаружат беглеца…
После долгих раздумий решил сделать так: сегодня же ночью пробраться в деревню и повидаться с матерью, после этого захватить самое необходимое и уйти навсегда. Не раз слыхал Егор рассказы о том, что в северной стороне, в непроходимых лесах живут люди, всю жизнь занимаясь охотой. Нет у них ни царя, ни попа — сами себе хозяева. У тамошних жителей наверняка можно найти приют. Решив так, Егор подложил под голову мешок с провизией и сразу же заснул глубоким сном усталого человека.