Словно предоставив мне информацию для размышления, капитан напоследок снисходительно хмыкнул и умолк. Его боевые соратники всю оставшуюся часть дороги сидели как мышки и помалкивали. Я, понятное дело, тоже помалкивала, хотя кое о чём спросить язык чесался. Для чего капитан затеял эту поездку? Чтобы убедить, будто моя подруга тайно крутила роман с женатым соседом, а потом в припадке ревности его шлёпнула? Надеялся, что сболтну что-нибудь лишнее? Зачем рассказывать мне, что о любовнице Самарина все знали? А Эмма тоже знала? Тогда это ей сам бог велел…
Слова следователя абсолютно противоречили всему, что я знала об Алиске. Конечно, ей я верила. Как говориться, с ней я давно знакома, а этого следователя первый раз вижу… И я безуспешно ломала голову до самого города, причем не столько об убийстве, сколько о коварных повадках полицейского.
Когда машина притормозила возле моего подъезда, капитан бросил через плечо:
– Блинов, проводи даму до квартиры…
По-моему, этим он своих товарищей разбудил. Блинов дёрнулся и, сонно моргая, безропотно двинул из тёплой машины в ночную прохладу. Кивнув на прощание головой, я мельком глянула на часы и последовала за оперативником. Близилось утро.
Едва я успела почистить зубы, как на столе весело заверещал телефон.
– Шмелёва? – неодобрительно буркнула трубка в ответ на моё жизнерадостное «Алло?». – Вы всё ещё дома?
Дело дрянь… Руководство демонстративно напирает на официоз, значит, одним хихиканьем никак не отделаться.
Я разом поскучнела и заканючила:
– Олег Гаврилыч, я вам всё объясню… Так получилось… Нечаянно… Я не виновата…
Из трубки послышалось возмущенное шипение. Начальство, явно стараясь держаться парламентских выражений, интеллигентно выдохнуло:
– Исключительно аргументированное сообщение… – На большее Гаврилыча не хватило, и он в сердцах гавкнул: – Ты, Анька, вообще когда-нибудь бываешь виновата? Что у тебя всегда, как у дитяти: «Не виновата! Больше не буду?» Тебе сколько лет?
Быстро сообразив, что служебно-воспитательное торнадо благополучно рассосалось, я обиженно отозвалась:
– Женщинам, между прочим, такие вопросы не задают! – И, не удержавшись, хихикнула, представив виновато заморгавшего Кусякина, которого меж собой мы ласково кликали Кусей. – И ты, Олег Гаврилыч, оставь привычку меня по утрам пугать! У меня от этого невроз развивается. А уж если ты забыл, сколько мне лет, загляни в моё личное дело!
Осознав всю глубину своих заблуждений, Кусякин примирительно хмыкнул:
– Кому утро, а кому белый день! Случилось что ли, чего?
Я махнула рукой, хотя Куся этого, понятное дело, не увидел:
– Как-нибудь потом расскажу!
Он, кажется, обрадовался:
– Вот и ладно! Давай тогда махом собирайся и в контору на рысях! Ты мне нужна!
Предложение не произвело на меня положительного впечатления. Махом и на рысях после такой ночки – не для моей лошадки. Деликатно кашлянув, я выступила со встречным предложением:
– Может я сегодня… того? В отгуле?
Гаврилыч только ахнул:
– Нет, святые угодники, вы подумайте! У тебя совесть есть? У нас же сегодня переговоры! Ты что, забыла? Ты хочешь, чтобы я один к этим кровососам ехал?
Пожалуй, сегодня я гораздо больше нужна Кусякину, чем он мне. Этим стоило воспользоваться.
– Возьми с собой Беллу Игнатьевну…
Начальник вспылил:
– Ты бы мне ещё циркового пони присоветовала! Говорю, ты мне нужна, живо собирайся!
– Олег, я правда, так устала за последнее время… У меня вон уже пять отгулов скопилось и хоть бы…
– Я тебе ещё три дам, – решительно перебил мой предсмертный выдох Кусякин. И быстро добавил, – если всё удачно пройдёт!
За три отгула я ему хоть договор о ненападении с сомалийскими пиратами добуду. Я повеселела:
– Замётано! Через сорок минут буду! Так значит, три отгула?
– Два.
– Ты сказал: «Три!» Я слышала! Три!
– Нет, я сказал «Два!» Это тебе спросонья послышалось! – радостно ухмыльнулся коварный Кусякин. – Ну всё! Жду!
И дал отбой.
– Ну, Куся, – мстительно прошептала я, вешая трубку, – тогда я возьму их все! Разом!
Остаток дня пролетел столь стремительно, что я спохватилась глянуть время, лишь подъезжая к дому. Часы показывали «00:03». Я расплатилась с таксистом и вышла из машины.