– Да, детка. Все в порядке.
Глава 25
Стиви
– Все в порядке
Вот что он сказал дважды, когда я спросила, все ли с ним в порядке.
Но это явно ненормально. Он был в отключке с тех пор, как полчаса назад ему позвонили в кафе-мороженое.
Всю обратную дорогу он молчал. На обратном пути выкурил две сигареты, опустив стекло.
Он даже не спросил, не возражаю ли я.
Это не похоже на Шторма.
И я ничего не сказала. Что совсем на меня не похоже. Даже не наорала на него, когда он выбросил оба окурка в окно.
Я сделала мысленную пометку, где он их оставил, чтобы могла вернуться и забрать их.
Просто потому, что у нас есть проблемы, не означает, что морская жизнь должна страдать из-за этого.
А теперь мы поднимаемся по лестнице в его номер в отеле, и напряжение становится ощутимым. Мне кажется, что я иду по Зеленой миле, направляясь к своей казни. Честно говоря, предпочла бы прямо сейчас собирать его окурки с дороги, чем подниматься с ним по этой лестнице. Мои ноги налились свинцом. Руки липкие. Сердце тяжело колотилось в груди. Камни в моем животе.
Потому что знаю, что будет дальше.
На прошлой неделе я почувствовала, что это приближается, как «Пески времени». Песчинки медленно сползали на дно песочных часов.
И каким бы ни был телефонный звонок... это было последняя упавшая песчинка.
«Время вышло».
«Он уезжает».
«Он возвращается обратно в Лос-Анджелес».
Шторм не мог смотреть мне в глаза с тех пор, как вернулся в гостиную. И это на него не похоже. Обычно он не может оторвать от меня глаз или рук. Это одна из вещей, которые мне в нем нравятся. Какой он тактильный.
Но теперь ничего не было. И это нормально. Я ожидала этого.
Ладно, это не нормально.
Но так и будет.
Я думаю.
Может быть.
А может, и нет.
Черт.
Мы подходим к его комнате, он отпирает дверь и впускает нас внутрь. Отступаю в сторону, и он закрывает за мной дверь. Обычно я сбрасывала туфли и забиралась на кровать. Шторм набрасывался на меня, и мы целовались часами. Иначе я бы даже не добралась до кровати, пока он не уложил бы меня на нее. Думаю, те дни уже позади. Потому что прямо сейчас я стою у двери, которую он только что закрыл. Шторм перешел на другую сторону комнаты, даже не взглянув на меня. Тишина налицо. Это больно. Я могла бы вырезать свое имя в воздухе, он такой плотный.
Молча, наблюдаю, как он снимает куртку. Вешает ее на спинку стула. Сбрасывает ботинки. Вытряхивает из кармана мобильник, бумажник и корешок билета из кинотеатра. Он кладет их на стол. Затем снимает бейсболку и кладет ее на стул. Проводит пальцами по волосам.
В принципе, он делает все, но не смотрит на меня.
До боли, очевидно, что происходит.
Просто хочу, чтобы он поскорее покончил с этим.
Я складываю руки перед собой.
Наконец он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и часть меня жалеет об этом, потому что смотреть на него больно.
Все невысказанные слова – его ясных голубых глазах.
У меня начинает болеть сердце.
Разжав пальцы, обхватываю себя руками за живот. И облизываю пересохшие губы языком и понимающе киваю головой.
– Ты уезжаешь.
Он пристально смотрит на меня. Кажется, что время тянется, тянется, пока он, наконец, не подтвердит то, что я уже знаю.
– Да.
Всего лишь одно слово.
«Да».
Меня никогда раньше не били. Но почти уверена, что именно так бы я себя чувствовала, если бы кто-то ударил меня в живот. Даже вздрагиваю от боли в животе. И это глупо. Я глупая. Это не удивительно. Это должно было случиться. Он всегда должен был вернуться в Лос-Анджелес.
Какого черта у меня слезятся глаза?
Смаргиваю слезы, не обращая внимания на жжение в горле.
– Стиви... – он делает шаг ко мне, но я поднимаю руку, останавливая его.
– Все в порядке. Я имею в виду, мы оба знали, что это не навсегда, верно? – хватаюсь за свой хвост. Обернув его вокруг руки, натягиваю его, чтобы направить боль от сердца к голове. – Итак, когда ты уезжаешь?
– Завтра утром.
К этому я не готова. Думала, что у меня будет пара дней, чтобы смириться с этим.
Но... завтра.
Боже... как больно.
Нет. Все нормально.
Это хорошо. Словно сорвать пластырь.
Я в порядке.
– Стиви... черт. Это не так...
– Все в порядке! Завтра – это хорошо, – мой голос звучит неестественно весело и пронзительно. Ему должно быть ясно, как божий день, что я близка к критической точке. – Я имею в виду, что нет смысла оттягивать неизбежное. И мы хорошо провели время, верно? Это было... весело.
Весело? Что, черт возьми, со мной не так? Это было лучшее время в моей жизни, быть с ним. И сейчас чувствую, что кто-то просто направил апперкот мне в сердце. И это все, что у меня есть.
Он пристально смотрит на меня. Вижу нерешительность в его глазах. В некотором смысле, приятно знать, что я не совсем одинока в этом. Что ему тоже тяжело.
«Но это он тебя бросает».
Мое подлое подсознание поднимает свою уродливую голову.
Ненавижу, что мой разум делает это. Ставит под сомнение то, что я знаю.
Потому что у него есть жизнь в Лос-Анджелесе. Так же, как у меня есть жизнь здесь.
Не могу ожидать, что он откажется от этого ради меня. Точно так же, как он не мог ожидать, что я оставлю свою жизнь здесь ради него.
– Так вот о чем был этот телефонный звонок?
Его глаза скользят по полу, прежде чем встретиться с моими. Они самые яркие из всех, что я когда-либо видела. Они напоминают мне голубой огонь, который вы видите на горелке Бунзена68.
– Зейн... вице-президент лейбла. Вот кто звонил. Меня ждут обратно. Альбом... у нас есть месяц до записи. Песни не написаны. Парни пишут некоторые... но в основном, я пишу их. Я должен... – он печально вздыхает. – Мне нужно домой.
– Я знаю, – киваю, все еще борясь с этими гребаными слезами.
Боже, мне нужно убраться отсюда к чертовой матери. Не могу справиться с тем, что чувствую сейчас. Слишком больно, чтобы быть рядом с ним. Мне нужно немного пространства, чтобы очистить голову, и тогда я буду в порядке.
– Ладно... так... – я слепо тянусь назад, пытаясь найти ручку двери. – Мне... нужно ... кое-что сделать, – принять это. Спасибо, Иисус. Мне нужно выбраться отсюда, пока я не сломалась и не сделала какую-нибудь глупость, например, не попросила его остаться. – Я думаю... я найду тебя позже. Прежде чем ты уедешь.
Выхожу из этой двери, закрываю ее за собой и бегу вниз по лестнице. Выбегаю из дома и сажусь в машину. Выезжаю с подъездной дорожки и нажимаю кнопку вызова на телефоне.
Голос Пен наполняет мою машину:
– Что случилось, чика?
При звуке ее голоса я разрыдалась.
– Стиви, – похоже, она волнуется.
– Боже. Прости, Пен. Я просто... – шмыгаю носом, вытирая лицо рукавом. – Шторм уезжает. Он едет домой. Я веду себя глупо. Знаю, что это так. Что это произойдет. Я просто... мне больно, Пен. Больше, чем я ожидала.
– Где ты?
– В своей машине.
– Я дома. Буду ждать с алкоголем. О каком алкоголе идет речь – о пиве, вине или водке?
– Текила.
– Текила, – пауза. – Окей. Но у меня кончились лаймы. Пойду в магазин. Это займет у меня две минуты.
– Не волнуйся. Я еду. Мне нужно сделать пару остановок, прежде чем приеду.
Есть несколько окурков, которые нужно забрать с дороги брошенных туда рок-звездой в «Maserati».
Похоже, есть какая-то шутка. Что-то насчет того, что мое сердце тоже выбросили из его машины.
Или, может быть, это не шутка.
Может быть это, правда.
Глава 26
Шторм
Прошло почти два часа с тех пор, как Стиви практически сбежала отсюда. Я метался по комнате, не зная, что делать.