Иногда мне кажется, что жизнь была бы проще, если бы я не стал музыкантом. Да чего там, я знаю это. Проводил бы все свое время вдали от музыкального бизнеса, работал с девяти до пяти, и все было бы легко и просто. Я закрываю глаза и представляю себе это. Больше никакой прессы. Никаких социальных сетей. Никто не лезет с утверждениями, что я недостаточно хорош.
Звучит потрясающе.
Но тогда не будет нашей музыки, не будет никакой группы «Slater Raze». Исчезнут дни и ночи в студии, когда в спорах мы создавали свое искусство.
Больше никаких шоу.
Я знаю, что сейчас чувствую себя не в своей тарелке, но уверен, что буду скучать по сцене. Мне будет не хватать голосов тысяч людей, подпевающих словам песен, которые написаны мной. Нет в нашей душе ничего похожего на чувство, возникающее, когда люди поют тебе в ответ твои же слова. Чувствуешь, что что-то глубоко укоренилось в вас. И это делает вас тем, что вы есть. И какую боль тебе это не приносит, ты не откажешься от этого. Я создаю то, что люблю, и не отказываюсь платить за это.
Звучит, словно я гребаный победитель.
Джейк однажды сказал мне: «Если ты хочешь прожить свою жизнь так, как живешь, тогда ты будешь слушать критику людей. Но это не значит, что ты должен это слышать». И я стараюсь этого не слышать. Но это тяжело. Иногда это все, что я слышу.
Вздохнув, я тушу сигарету и бросаю ее в пустой стаканчик от кофе, который оставил здесь вчера. Выходя из машины, я беру его с собой и бросаю в ближайший мусорный бак.
Ладно, давайте покончим с этим дерьмом, а потом я вернусь в студию, которая и есть мое место.
Я подхожу к ресторану, в котором был уже однажды много лет назад, толкаю дверь и захожу внутрь. Иду к стойке администратора, женщина за ней смотрит на меня. Меня поражает момент узнавания. У меня отвратительная память на лица, но я не забуду ее лицо ни в ближайшее время – ни вообще когда-нибудь. Она– та самая женщина, которая поимела меня, потому что я сын Джонни Крида. И это в ее спальне плакаты отца были развешаны по всем стенам. Именно здесь я встретил ее много лет назад.
Как я вспомнил об этом только сейчас?
– Шторм. – Она улыбается мне, как будто мы старые приятели.
Мы переспали всего один раз, подружка, и ты ненормальная, если думаешь, что я вспоминал об этом. Что мне делать? Дать ей понять, что я ее вспомнил, или притвориться, что не узнал? Что не знаю, кто она? Решаю остановиться на этом. Улыбаюсь. Эта дружелюбная и вежливая улыбка, которой я часто пользуюсь, называется «я вас не знаю».
– Привет. Я здесь, чтобы встретиться с Джаспером Маршем. Стол заказан на его имя.
Ее взгляд становится острее.
– Ты меня не помнишь, да?
«Боже... я прекрасно тебя помню. Просто не хочу показать это тебе».
– Простите, мы раньше встречались?
Я – рок-звезда. Я встречаюсь со многими людьми. Это должно сработать. Или нет.
Она смотрит на меня так, словно хочет ударить ручкой, которую держит в руке.
– Мы раньше не встречались?! – ее голос повышается.
Стоп! Стоп!
– О, подожди. – Я щелкаю пальцами, пытаясь исправить ситуацию. – Я действительно помню тебя.
Ничего. Она даже не моргает. Просто смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
– Да... конечно. Ты и я... да, я помню тебя.
«Вау. Молодец, Слейтер. Игра, достойная «Оскара»».
– Как меня зовут?
– А?
– Мое имя. Если ты помнишь меня, то знаешь мое имя.
Дерьмо.
Мои глаза быстро сканируют ее рубашку в поисках бейджа с именем. Безрезультатно. На ней ничего нет. Видите, вот почему лучше пойти в «IHOP»11. Там персонал хотя бы носит проклятые бейджи.
Я смотрю на нее, пытаясь извлечь ее имя из самых глубоких тайников своей памяти, но это бессмысленно. Даже если бы я спросил ее имя все эти годы назад, я бы не вспомнил его через секунду после того, как мы попрощались. Поэтому я делаю единственное, что может сделать парень в этой ситуации. Иду ва-банк.
– Сара, верно? – Ее глаза сужаются, пока не становятся похожими на дырки в снегу. – Нет. Ладно. Тогда Мэнди? Стефани? Бекки? Клэр?
Я выбрасываю имена, как будто хватаюсь за спасательный круг. Судя по звуку из ее горла, она только что проглотила камень.
Я труп.
– Сволочь.
Она отворачивается и берет меню с полки позади себя. Снова поворачивается. На ее лице, похожем на маску, нет ни одной эмоции. Она собирается убить меня. Вот как я умру. Смерть от руки психопатки.
– Твой отец никогда бы так не поступил с женщиной. Он был джентльменом. Ты засранец, – шипит она.
«Ты не могла ошибиться больше, красотка».
Я потому и не знал Джонни, что он поступал с женщинами именно так. И я веду себя точно так же, как он. Эта мысль меня успокаивает.
– Давай я покажу тебе твой столик, придурок. – Ее голос пугающе высок. – Мистер Марш уже здесь.
Она мчится через ресторан. Ее каблуки настойчиво стучат по кафельному полу. Я следую за ней. Что еще мне остается делать? Я точно знаю, что она собирается отравить мою еду. Или, по крайней мере, плюнуть в мой кофе. Поведение этой цыпочки должно стать уроком для меня, чтобы быть более осторожным с теми, в кого я сую свой член. Очевидно, если я не научился этому раньше, то теперь точно научусь. Клянусь, если у меня получится пережить этот бранч, то перестану укладывать в постель случайных женщин. Или, по крайней мере, буду записывать их никчемные имена.
Я подхожу к столу, и Джаспер Марш поднимается со своего места. На вид ему около сорока пяти. Ниже меня ростом, коренастый. Редеющие черные волосы.
– Шторм, спасибо, что пришел.
Он протягивает руку, и я пожимаю ее, отмечая, какая у него липкая ладонь.
– Нет проблем. Извините, что опоздал, – говорю я ему.
–Едва ли ты опоздал. – Он отмахивается от меня, прежде чем сесть обратно.
Я сажусь напротив него и украдкой вытираю руку о бедро. Меню, которое несла моя новая лучшая подруга, брошено на стол передо мной.
– Что ты хочешь выпить? – лает она на меня.
Я вижу, как глаза Джаспера поднимаются при звуке ее голоса.
– Кофе. Черный, – бормочу я. – Джаспер?
– Я уже заказал. – Он берет свою чашку с кофе.
Его губы кривятся в улыбке.
Отлично. Он понял, что когда-то я занимался с ней сексом. Не нужно быть ученым, чтобы понять это по напряжению, исходящему от нее, или по ее взгляду, которым она хочет проделать дырки в моей голове. Но если он не знал, то «мудак», что она шипит мне, прежде чем уйти, подтверждает это. Теперь он первым делом напишет в статье, что я когда-то трахнул администратора ресторана. Неважно, что она сумасшедшая или одержима Джонни. В этой ситуации идиотом все равно буду я. Чертовски классно. Зейну это понравится.
– Какие-то проблемы? – спрашивает Джаспер, переводя взгляд с меня на уходящую занозу.
– Ей не понравилась наша последняя песня. – Я ухмыляюсь ему и беру свое меню. – Итак, что здесь вкусно готовят?
Я хочу сменить тему. Но с журналистами всегда непросто. Поэтому жду, пока он еще немного покопается в меню. К счастью, это длится недолго.
– Ну, если ты фанат капкейков, то стоит заказать их.
Он ухмыляется, показывая мне слегка желтые зубы. Странно видеть это здесь, в Лос-Анджелесе, где все улыбаются ослепительно белыми зубами.
– Значит, австрийские блины первоклассные. Но омлет из омаров штата Мэн тоже великолепен.
– Вот именно, панкейки.
Мне нужны углеводы после вчерашней вечеринки.
Мы ведем светскую беседу, пока не приносят мой кофе, который, к счастью, держит официант. Тем не менее, я проверяю его на наличие следов яда или плавающих веществ. То, что она его не принесла, еще не значит, что она его не сделала сама и ничего в него не положила. Выглядит нормально. Я осторожно делаю глоток. На вкус тоже ничего.
Мы оба делаем заказ официанту, который забирает наши меню с собой.