— Дядя, проезд теперь платный.
— И на что пойдёт плата, на ремонт Провала?
— Какого ещё провала? Дорога нормальная, никаких провалов на ней нет.
— Раз нет, то и ремонтировать, значит нечего. Поэтому, и платить не будем.
— Ты, чё, не понял? Бабки гони! Или канистру бензина. Я гляжу, у тебя его много.
— Ну, раз без оплаты никак, то может, возьмёшь цветметом?
— Это, каким ещё цветметом? Золотом, что ли? Или серебром?
— Почти золотом. Правда, опыты получить из него золото, так и не удались, но может тебе повезёт.
— Я чёта не пойму тебя. Говорю тебе в последний раз, плати за проезд.
Я быстро откинул тряпку, прикрывавшую Вепря. Вышел из машины. Передернул затвор и наставил ствол на наглеца.
— Здесь восемь патронов двенадцатого калибра с самой крупной картечью. В каждом патроне их девять штук. Причём, из цветного металла. Сколько нужно выдать твоему организму для оплаты проезда?
— Всё-всё, уходим, можете ехать…, ошибочка вышла…
— Давай, беги вон до того столба. До него метров сто. Оттуда нам помашешь ручкой.
Тот махнул своему напарнику, и они пошли от машин назад.
Подождал, пока они отойдут подальше, чтобы не смогли разбить заднее стекло камнем, сел в машину и поехал.
Проверять остальные тайники не стал, и так время поджимает, а нам нужно торопиться. К мосту через Оку подъехали не со стороны Мурома, а с противоположной. Перед выездом на дамбу, мы остановились и попробовали связаться с Сергеем, расстояние позволяло.
Ответил Андрей. Сказал, что сейчас позовёт отца. Через пару минут, он и вышел на связь с нами. После обмена приветствиями, он спросил:
— Вы где сейчас?
— Перед поворотом на мост. Ничего не изменилось?
— Слышал, что стало строже. Досматривают очень тщательно, особенно, насчёт оружия.
— Тогда нам не проехать. Это везде или только здесь?
— Как в Нижнем, я не знаю. А других мостов рядом нет. Но это лишних три сотни километров.
— Ладно, подумаем. Как обстановка?
— Женщин и детей отправил. Никакой активности не заметно.
— Хорошо. Мы постараемся приехать вовремя.
Посовещавшись, решили подъехать ближе к шлагбауму и понаблюдать. Не доезжая метров триста, остановились. Пост находился на самой границе моста. Сначала показалось странным, зачем ставить его на мосту, а не на перекрёстке. Всё равно, минуя перекрёсток, на мост не попадёшь. Но, тогда пешие смогут подняться по лестнице и пройти без досмотра и платы.
Минут через десять, со стороны Мурома подъехали Жигули. Водитель и пассажир вышли и встали метрах в пяти от неё. Двое в форме стали проверять машину. Ещё двое стояли в стороне, наблюдая. Осмотрели салон, багажник, под капотом и днищем. Вытаскивали какие-то коробки и рылись в них. Потом, после оплаты, разрешили ехать.
Стало понятно, что нам с оружием и патронами не проехать, найдут всё. Выгрузить и спрятать всё незаконное и оставить только дробовики? Никто не согласился. Если ехать через Нижний Новгород, потеряем не меньше четырёх часов.
— Па, а если по железнодорожному мосту проехать на машинах?
— Тем более, не реально. Мост построили в 1912 году, открыли на следующий год. А, когда в четырнадцатом году началась Первая Мировая война, его стали охранять. И ни разу с тех пор не отменяли охрану. Уверен, что стоят там до сих пор, уже почти сто лет.
— Да, и понтон разобрали, и паром отменили…, — с сожалением произнёс Петр Степанович.
— А куда всё это дели потом?
— Слышал, что понтон продали в Павлов, на замену старого, а про паромы не в курсе.
— А где у них стоянка, в порту?
— Как такового, порта в Муроме нет, а отстаиваются они в затоне. Да вот он! — и показал рукой на заливчик, в полутора километрах от нас.
— Поехали туда, вдруг удастся найти кого-нибудь из команды и договориться, чтобы нас переправили на тот берег.
Рассевшись по машинам, мы поехали в сторону Мурома. Съезд к затону нашли быстро. У причальной стенки стояло несколько разных плавсредств, в том числе и один паром, а также, несколько секций понтона.
Никакой охраны не оказалось. Попался нам только какой-то старик, возвращавшийся от берега с удочкой и пакетом, в котором, угадывался улов.
— Здравствуйте, папаша.
— Здравствуйте, молодые люди.
— Вы можете подсказать, где нам найти кого-нибудь из команды буксира или парома.
— Давно никого здесь не видел. Дома, наверное, сидят. Работы ведь нет никакой.