На головы регента и незадачливого Ло сыпались все эпитеты, какие только могла придумать народная ненависть. Монеты на сумму более пятисот ливров были незаконным платежным средством, а банкноты не хотел принимать никто, если мог этого избежать. Никто не знал сегодня, сколько его банкноты будут стоить завтра. «Никогда прежде, – пишет Дюкло в «Тайных мемуарах о регентстве», – правительство не было более своенравным, и никогда прежде не было более неистовой тирании, осуществляемой руками менее твердыми. Те, кто был свидетелем ужасов того времени, сегодня вспоминают его как страшный сон и не могут понять, почему вдруг не разразилась революция и почему Ло и регент не умерли страшной смертью. Они оба испытывали ужас, но народ не зашел дальше жалоб; всеми овладели угрюмая и робкая безысходность и тупое оцепенение, а помыслы людей были слишком низменны, чтобы отважиться на дерзкое преступление во имя общества». Однажды, по-видимому, была сделана попытка организовать народное движение. Написанные от руки мятежные прокламации расклеивались по стенам и, вложенные в рекламные листки, рассылались по домам наиболее известных людей. Одна из них, приведенная в «Mémoires Secrets de la Régence», была следующего содержания: «Сударь и сударыня, сим уведомляем вас, что, если дела пойдут так и дальше, в субботу и воскресенье повторится день св. Варфоломея[35]. Советуем не выходить из дому ни вам, ни вашей прислуге. Храни вас Господь от огня! Предупредите соседей. Написано в субботу, 25 мая 1720 года». Огромное число шпионов, наводнивших город, вызвало у людей взаимное недоверие, и после нескольких незначительных беспорядков, устроенных вечером группой неопознанных лиц, которых быстро разогнали, покою жителей столицы больше ничто не угрожало.
Курс Миссисипских, или, как их еще называли, Луизианских, акций очень резко упал, и на самом деле уже мало кто верил рассказам о несметных богатствах этого региона. Поэтому была предпринята последняя попытка вернуть доверие народа к Миссисипскому проекту. С этой целью в Париже постановлением правительства была объявлена всеобщая мобилизация бродяг. Как во время войны, было насильно завербовано свыше шести тысяч самых отвратительных отбросов общества, которым выдали одежду и инструменты, с тем чтобы отправить их на кораблях в Новый Орлеан для разработки якобы имеющихся там в большом количестве месторождений золота. День за днем их с кирками и лопатами проводили строем по улицам города, а затем небольшими партиями отправляли во внешние порты для отплытия в Америку. Две трети из них так никогда и не прибыли к месту назначения, а рассеялись по стране, продали свои инструменты за сколько смогли и вернулись к прежнему образу жизни. Менее чем через три недели половина из них снова оказалась в Париже. Тем не менее этот маневр вызвал незначительное повышение курса Миссисипских акций. Многие чересчур легковерные люди поверили, что их действительно ожидает новая Голконда[36] и во Францию вновь потекут золотые и серебряные самородки.
35
Намек на Варфоломеевскую ночь – массовую резню гугенотов католиками в ночь на 24 августа 1572 г. (день св. Варфоломея) в Париже, организованную Екатериной Медичи и Гизами. –