– Не настолько, как было когда-то. – Она бросилась к нему. – Теперь – нет.
Финн крепко обнял ее. Черт побери, ему надо ее защитить. Но и ей надо настоять на своем. Единственное, что он мог сейчас сделать, – найти Джеми Томаса и поболтать с ним… мило, по-дружески, без спешки.
– Если ты решишь сделать такое шоу, обязательно скажи мне. Я хочу прийти, если смогу.
– Хорошо. – Повернув голову. Дина быстро поцеловала его и вырвалась из его рук. – Давай откроем бутылку вина. И забудем обо всем хотя бы на время.
Ей это было необходимо. Он видел, как напряжение, крадучись, словно вор, возвращалось в ее глаза.
– Если только ты разрешишь мне остаться. Но в этот раз я не усну на диване.
– Я не дам тебе такой возможности, – пообещала Дина и ушла на кухню.
Против обыкновения, он направился вначале к телевизору, включив его точно в тот момент, когда начались вечерние новости. Повернувшись к дивану, Финн решил снять ботинки и лечь, задрав ноги повыше. И тут заметил конверт, лежавший на коврике перед самой дверью.
– У нас есть чипсы. – Дина внесла в комнату поднос и поставила его на сервировочный столик. – По дороге у меня разгорелся аппетит. – Ее улыбка напряженно застыла, когда она увидела конверт в его руке. – Откуда у тебя это?
– Он лежал под дверью. – Финн протянул было ей конверт, но остановился, заметив, что Дина побледнела. – В чем дело?
– Нет, ничего. – Разозлившись на себя, она стряхнула неясный, нелепый страх. – Это глупо, вот и все. – Пытаясь убедить обоих, что ее это совершенно не беспокоит, Дина взяла конверт и распечатала его.
Дина, что бы они ни говорили, это не изменит моих чувств. Я знаю – это все ложь. Я всегда буду тебе верить. Я всегда буду любить тебя.
– Застенчивый поклонник, – сказала она, пожимая плечами. Но это движение получилось похожим больше на оборонительный толчок. – Которому обязательно надо поучаствовать в моей жизни.
Финн взял у нее листок и изучающе посмотрел на него.
– Можно сказать, что это ответ на статью.
– Похоже на то. – Но безымянное признание в верности не обрадовало ее.
– Я так понимаю, что ты уже получала похожие послания. – Если бы я их собирала, то у меня была бы целая коллекция. – Она взяла свой бокал вина. – Они приходят ко мне уже целый год.
– Год? – Он поднял на нее серьезный взгляд. – Точно такие?
– Сюда, в комнату новостей, в офис. – Она опять беспокойно повела плечами. – Всегда одинаковый конверт и примерно одинаковый текст.
– А ты сообщала об этом?
– Куда? В полицию? – Дина рассмеялась, и вся ее тревога испарилась вместе со смехом. – Зачем? И что мне им сказать? Офицер, я получаю анонимные любовные письма. Приведите собак.
– Целый год – это не просто безвредные письма.
Это навязчивая идея. А навязчивая идея – это уже болезнь.
– Не думаю, что дюжина колоритных записок за год – характеристика навязчивой идеи. Финн, это просто какой-то телезритель или кто-нибудь, кто работает в нашем здании. Ему нравится мое изображение, но он слишком робок, чтобы подойти и попросить автограф. – Тут ей в голову пришла мысль о звонках, этих безмолвных посланиях посреди ночи. И что он смог просунуть записку ей под дверь. – Это все немного странно, но не опасно.
– Мне это не нравится.
Дина взяла его за руку и повела за собой к дивану.
– Просто ты привык все преувеличивать. Типичный порок репортера. – Его губы опьяняли ее гораздо больше вина, поэтому Дина отставила бокал в сторону. – Конечно, если ты хочешь немного поревновать…
Ее глаза смеялись. Финн улыбнулся в ответ, решив не портить ей настроения. Но думал он о белом листке, лежавшем на сервировочном столике, и клятве верности, красной, как кровь.
– Ни одного заявления, – хихикнула себе под нос Анджела и вытянулась на животе на розовых сатиновых простынях своей огромной кровати. Телевизор был включен, а на полу валялись разные газеты и журналы.
Это была красивая и внушительная комната, чем-то похожая на музей благодаря причудливой позолочен ной старинной мебели и пышным женственным оборкам. Одна из горничных язвительно поделилась со своей подругой, что для полного сходства здесь не хватало только бархатной веревки поперек двери и платы за осмотр.
На всех стенах висели зеркала – овальные, квадратные и продолговатые, отражая как ее изображение, так и вкус в выборе приобретений.
Единственными цветами, кроме золотого и тонов дерева, здесь были розовый и белый – как леденец на палочке, который она могла лизать долго, жадно и с наслаждением.
Здесь же стояли корзины с розами, каждый день свежими, так что любой ее вдох был наполнен сильным восхитительным ароматом, который Анджела отождествляла с успехом. В изголовье кровати из золоченого дерева возвышалась гора подушек, все из гладкого шелка и пенистых кружев. Она стучала по ним пальчиками с розовым маникюром и любовалась своим отражением.
Рядом с кроватью стояло широкое кресло, на которое Анджела небрежно бросила один из своих многочисленных пеньюаров.
Когда-то, очень давно, она завидовала другим, потому что они обладали похожими красивыми вещами. Ей же – девочке, а потом молодой женщине – оставалось только смотреть на витрины магазинов и желать, желать, желать… Теперь она имела, могла иметь все, что захочет.
И кого захочет.
Обнаженный, с блестящими изящными мускулами, Дэн Гарднер сидел верхом на ее ягодицах и втирал ароматное масло в ее плечи и спину.
– Уже прошла целая неделя, – напомнила ему Анджела, – и она даже не пискнула.
– Ты хочешь, чтобы она связалась с Джеми Томасом?
– М-мм… – Анджела с удовольствием потянулась под его руками. Она чувствовала себя неженкой и победительницей. И спокойной, восхитительно спокойной! – Да, давай, и скажи ему, пусть еще разок поболтает с репортерами, может быть, немного расширит свою историю. Напомни ему, что если он не приложит всех усилий, чтобы у нашей Ди постоянно болела голова, то в прессу просочится информация о его любви к Белой Китаянке.
– Это сработает. – Дэн восхищался лежавшим под ним телом так же сильно или почти так же сильно, как восхищался умом Анджелы. – Если всплывет то, что он подворовывает из фондов фирмы на кокаин, его карьера сразу закончится. Пусть даже это фирма его папочки.
– Напомнишь ему, если он заартачится. Богатому мальчугану придется заплатить, – прошептала она. Она могла бы ненавидеть Джеми за то, что он родился с богатством и привилегиями, но все промотал из-за слабости к наркотикам. Но после того, как он так трогательно сдался при первой же ее угрозе, Анджела испытывала к нему только презрение.
– Да, и пошли Бикеру ящик «Дом Периньона». – Анджела рассматривала свои ногти, нахмурившись из-за едва заметного дефекта леденцово-розовой поверхности. – Он хорошо поработал. Но пусть ищет дальше. Нам надо найти побольше грязи, которую малышка Ди смела под коврик, чтобы забросать ее с головы до ног.
– Как я люблю твой ум, Анджела! – Почувствовав возбуждение, он сильно укусил ее за плечо. – Такой очаровательно изощренный!
– Мне наплевать, что ты думаешь о моем уме. – Усмехнувшись, она приподнялась так, чтобы он мог просунуть свои скользкие от масла руки под ее груди. – В данном случае он работает нормально и правильно. Однако же, что бы ни происходило, она постепенно ползет вверх в таблице рейтингов. Я не допущу этого, Дэн, тем более после того, как она предала нашу дружбу. Так что держи свое мнение… – Внезапно она вскочила на колени, издав протестующий вопль: на экране возникло изображение Дины с Финном.
– Далее в светских новостях, – продолжал диктор. – Звезда ток-шоу Дина Рейнольдс сопровождала иностранного корреспондента Си-би-си Финна Райли на банкете Национального пресс-клуба в Чикаго, где Райли был награжден за свою работу во время войны в Персидском заливе. Ходят слухи, что Райли, американский Герой Пустыни, рассматривает предложение возглавить еженедельный обзор политических новостей Си-би-си. Райли отказался прокомментировать этот проект, как и его личные отношения с любимицей Чикаго Диной.
– Нет! – Анджела слетела с кровати, словно пущенная ракета. – Я пригласила ее! Я предложила ей такие возможности, дала ей свою любовь! А теперь она перешагивает через меня!